Каролина Шевцова - В паутине сладкой лжи

вытянулась стрункой, чтобы расслышать, о чем могут болтать королевские особы, вот только обрывки фраз, долетающие до нее, казались совершенно незнакомыми. Разговор получался каким-то кукольным. Со стороны казалось, что каждый из них ждет пока закончит другой, берет паузу в несколько секунд и отвечает своей репликой, очень вежливой и пустяковой.

— Как прошла охота, Ваше Высочество?

— Прекрасно. Решительно прекрасно. Я подцепил семнадцать лис, восемь бизонов и одного кентавра. Выстрел в ваше сердце, моя принцесса, единственный раз, когда рука дрогнула, и я промазал.

— Мое сердце уже у вас, — шевелила губами в такт разговору девочка.

— Где же оно, моя принцесса?

— Вот в этом заварнике, — королевская особа взяла белый чайничек и…

Тут рука принцессы дрогнула, и коричневая жидкость вылилась прямо на колени принца. Вся площадь разразилась звуками отборной, качественной, не слишком благородной брани.

Девочка в ужасе закрыла руками уши и посильнее зажмурила глаза. Он убьет ее. Он ее несомненно убьет! Вот сейчас, раздастся выстрел, и принцесса упадет навзничь, пронзенная пулей. Однако секунды текли, и ничего не происходило. Наконец, пересилив себя, она открыла глаза и с удивлением увидела, что черный принц вытирает брюки салфетками, принцесса обеспокоенно бегает вокруг, что-то бормочет и машет руками, а в глазах его совершенно нет злости. Скорее смирение, которое она видела у мамы всякий раз после очередной проказы. Вроде как «ты конечно совершенная дурочка, да только это давно уже не новость».

Барбара взяла со своего столика салфетницу и подбежала к месту трагедии, трогательно предложив ее пострадавшему принцу. Он вежливо взял металлическую емкость и приветливо улыбнулся.

— Спасибо.

— Не за что, принц, — выпалила девочка прежде чем смогла остановить себя, испуганно зажала рот и, попятилась назад, не сводя с Воронцова Андрея глаз.

Он сел обратно за узкий деревянный столик и произнес:

— Не понимаю, за что ты так ненавидишь мои костюмы, Тина.

— Я их обожаю, но мои кривые руки не дают возможности насладиться торжеством черного цвета в вашем гардеробе, — она виновато опустила голову.

— Макс привез десять чемоданов с вещами. Могу позаимствовать что-то у него, на днях я видел его в горчичном, видел в мятном, и, готов поспорить, у него найдется что-нибудь с паетками и помпончиками.

— Как он? — Алевтина заинтересовано подняла глаза.

— Уже освоился. Понадобится какое-то время, чтобы разобраться с бумагами. Начинать с нуля всегда не просто, но у нас двоих уже был подобный опыт, так что, думаю, мы справимся. Тем более, нам удалось собрать старую команду.

— А уже выбрали место для офиса?

— О, серьезно? Снова хочешь устроиться секретарем ко мне на работу? Не обидишься, если откажу?

Ее лицо из ярко пунцового стало невероятно бледным. Улыбка сползла с губ и девушка инстинктивно сжалась, как если бы посреди марта снова пошел снег.

— Мой обед заканчивается, спасибо, что вытащили меня на улицу, — она кивнула в сторону наручных часов, — если выберусь в центр, то обязательно наберу вас. Ну или вы, или Максим Карлович. Еще раз извините за чай. Не переживайте, такие пятна легко отстирываются, — она обматывала шею тонким шарфом и продолжала тараторить бессвязное, надеясь, что это хоть как-то скроет дрожь в руках.

— Алевтина, сядь, — Она вздрогнула, услышав в голосе Андрея привычный металл, — да сядь на место, упрямая девчонка. Я пошутил и при том не совсем удачно. Сказывается общение с Гринбергом, дальше будет только хуже. Садись, прошу тебя.

Прошло несколько секунд, прежде чем девушка снова опустилась в кресло. Она огляделась по сторонам, в попытке хоть как-то придумать новую тему для разговора.

— Можешь еще раз извиниться за пролитый чай и снова спросить, как долетел Макс, — услужливо подсказал Воронцов. Казалось, эта ситуация его забавляла.

— Мне настолько не о чем рассказать, что я даже готова вспоминать старые анекдоты.

— Расслабься. Это мне сейчас должно быть неловко. Ведь это я затронул тему, к которой мы договорились никогда не возвращаться.

— Не страшно. То есть, это не важно. То есть, мне правда пора идти, рада была вас видеть. Всего доброго и до встречи.

— И тебе всего доброго, Алевтина, — Андрей кивнул головой, но так и не встал с места. Он лениво наблюдал за девушкой напротив, за тем, как она собирает вещи, ищет в сумочке ключи и --">