Анатолий Владимирович Софронов - Московский характер

Игнат Степаныч! Скажи ему, Сергей Сергеич.

Зайцев — Министр звонил.

Кривошеин — А-а…

Зайцев — Рот рыба: хоть бы шелохнулся. Поздравлял нас.

Кривошеин — Что ж, мы хорошо работали.

Зайцев — Но министр же звонил, министр!

Кривошеин — Не понимаю, что ты восклицательные знаки ставишь.

Потапов — Нет, конечно, приятно всё-таки… Ценят нас, тебя, Игнат Степаныч. Вот получили второй заказ. Весь год утрамбован.

Кривошеин — Вот это хорошо.

Потапов — Ещё бы не хорошо! (Подходит снова к диаграмме, за ним следуют Зайцев и Кривошеин.) Игнат Степаныч, если мы дали 137 процентов за прошлый месяц, — значит, мы пятилетку выполним?

Зайцев — Что за вопрос?

Потапов (Зайцеву) — Подожди. (Кривошеину.) Выполним?

Кривошеин — Конечно, даже раньше…

Потапов — А как раньше?

Кривошеин — Я думаю, в четыре года…

Потапов — В четыре? Нет, Игнат Степаныч, в три с половиной! И чтобы дух вон! В четыре! В четыре все выполнят. Это не доблесть…

Кривошеин — Как же не доблесть…

Потапов — Хорошо — доблесть… А нам подвиг нужен. Мы впереди должны быть… Уж если мы перешли на поток… Ну-ка, Игнат Степаныч раскинь мозгами…

Зайцев — А если в три?

Потапов (Зайцеву) — Подожди. Неплохо, конечно, в три, но нет, не взойдём… Так вот, Игнат Степаныч, тебе задание: так всё разработать, чтобы в три с половиной. Взойдём?

Кривошеин — Попробую. Думаю, что получится.

Зайцев — Хладнокровный ты какой-то, Кривошеин. «Попробую…» «Подумаю…» «Взойдём» — и всё!

Кривошеин — Да ты-то взойдёшь!

Потапов — Вот этим мы и жить сейчас будем. От этой печки танцевать… (Кривошеину.) Кстати, на новоселье скоро позовёшь?

Кривошеин — Скоро. Вот устроюсь немного…

Потапов — А на свадьбу?

Кривошеин (взглянув на Зайцева) — Я свободен, Алексей Кирьяныч?

Потапов (Зайцеву) — Сергей Сергеич, дуй на склад готовой продукции. Там с транспортом не в порядке.

Зайцев (потянувшись к телефону) — А я дам указания.

Потапов — А ты без указаний. Так сказать, лично проверь, персонально.

Зайцев (нехотя уходит) — Что ж, пойду персонально.

Потапов — Пойди, пойди. (Кривошеину.) Что случилось, Игнат Степаныч?

Кривошеин — О чём вы?

Потапов — Квартиру тебе дали. Знали — женишься…

Кривошеин — Я могу съехать с квартиры.

Потапов (почти задушевно) — Оставь, Игнат Степаныч, этот той. Думай лучше обо мне. Я ведь не из любопытства. Всё хотел спросить… Ты по-мужски, не стесняясь.

Кривошеин — Что ж стесняться… Сделал ошибку, теперь расплачиваюсь.

Потапов — Да в чём ошибка-то?

Кривошеин — Оттолкнул Кружкову от себя.

Потапов — Поправимо…

Кривошеин — К сожалению, нет.

Потапов — И давно?

Кривошеин — Несколько месяцев.

Потапов — Чего ж молчал?

Кривошеин — Радости мало говорить об этом.

Потапов — Да в чём дело? Что ты там начудил?

Кривошеин — Понимаете, Алексей Кирьяныч… Она работница. Показалось мне, что трудно будет нам друг с другом… Ну, как вам объяснить? Неправильный тон взял. Ну, не сложилось как-то…

Потапов — Да что у тебя там не сложилось?

Кривошеин (вдруг горячо) — Хотелось мне её как-то поднять, ну, всё сразу, понимаете?.. Ну, чтоб всё она узнала… И в музеи, и в театры, и книги, и лекции… А чувствую, что устаёт она от всего.

Потапов — Ещё бы… Она ж, милый, в вечерней школе учится…

Кривошеин — Я помочь хотел…

Потапов — От такой помощи ноги протянуть недолго… О любви-то ты ей говорил?

Кривошеин — Мало.

Потапов (передразнивая) — «Мало…» Эх ты, инженер…

Кривошеин — Одним словом, она ушла.

Потапов — Не с того начал. Ты б ей о любви, а потом она уж за тобой не то что в музеи, а на край света пошла.

Кривошеин — Вот так…

Потапов — Да, нехорошо… А сейчас она депутат Верховного Совета… Вот тебе и работница. А ты её любишь?

Кривошеин — Получается, что люблю.

Потапов — А знаешь что, пойди к ней на приём. Объяснись. Если она любит, поймёте друг друга.

Кривошеин — Нет, сейчас это уже невозможно.

Потапов — Ай-яй-яй, квартира из трёх комнат пропадает! А может, обойдётся? Вот мы с Ириной тоже вроде оба с характерами, а ничего… Ей богу, ничего. Где уступишь, для виду, конечно, и в --">