Сергей Борисович Кузнецов - Летят перелетные птицы...

МУСЬКА. Да как же, тогда ведь не было таких, как мы, челноков…

НАТАХА. Раз сочинили, так, наверно, были… Просто не помногу возили, и все… Это сейчас все целыми сумками хапают, а тогда… Все было чинно, культурно! Три банки кофе: одна для себя, две — на перепродажу. Пять пар колготок: две — для себя, три — на перепродажу. Почему сейчас-то так нельзя? Скромно, по-товарищески: ты — мне, я — тебе… Так нет же, блин, все хапают, хапают… Но ничего… Приедем в Староухватинск, по-прежнему заживем… Как обычно, встречаться будем по понедельникам, когда на рынке выходной, и видик смотреть… Можно у тебя, а, хочешь, у меня… Моего будем отправлять куда-нибудь, в сад там, я не знаю, или еще куда… Пусть поработает! Нечего за своим компутером сидеть! Бутылочку возьмем! Посидим, поговорим, всем знакомым косточки опять перемоем — до блеска, до белизны, мужиков опять ругать будем на чем свет стоит! Костерить их, несчастных! Так им! Поделом! А потом переночуем и утром снова на рынок — торговать… А чем плохо? Это пусть другие на огородах вкалывают… Да что они имеют, кроме больной спины?.. И все-то у нас будет хорошо… Окажется, что врачи перепутали снимки-то свои — такое бывает, и все у тебя нормально, и нечего переживать…

МУСЬКА. Я знаю, так и будет, наверно…

НАТАХА. А, может, что и изменим… Пора подумать о жизни… Пора!.. Может, место еще одно возьмем, реализатора поставим, у меня есть баба одна на примете, бойкая и язык хорошо подвешен, у нее должно продаваться… Навар сразу больше будет, может, следующим летом на острова поедем, Багамские или там Курильские… И вообще, дай нам, бог, жить много лет здорово и счастливо… Дай нам, бог…

Входит ЕГОРКА и с победным видом садится напротив подруг. Его уверенный вид говорит о том, что он доволен собой.

ЕГОРКА. Что, испугались?

НАТАХА. Ты че так долго? Муське тут чуть плохо не стало…

ЕГОРКА. Ничего, теперь все нормально…

НАТАХА. Что, блин, нормально-то? У девки истерика была, а ты — нормально… За врачом даже отправила, этого, ну вор который… До сих пор где-то бегает… Смотался, блин, уже, наверно…

ЕГОРКА. (гордо) Я его сдал… Милиции!.. (НАТАХА смотрит на него. МУСЬКА поднимает голову с плеча подруги и смотрит тоже.) Ведь он же вор, вор… Он хотел стащить наши деньги, ну то есть ваши… (Жене.) Ты же сама мне знаки делала, когда я курить выходил…

НАТАХА. Да ладно, сиди! Все равно он был странный какой-то! Про белок рассказывал! Песню пел старую! Про нас она… Обворовать утром хотел, и с деньгами нашими смыться…

В купе заглядывает КОПЧЕНЫЙ, которого ведет МИЛИЦИОНЕР.

КОПЧЕНЫЙ. Что же ты, душегуб? За что ты меня сдал-то?..

МИЛИЦИОНЕР. Иди, падла! Не разговаривай! (Толкает КОПЧЕНОГО.)

ЕГОРКА. (забившись в угол) Стащить он собирался деньги наши… То есть ихнии…То есть ваши…

НАТАХА. Ладно! Заткнись уже! (Молчит.) Жаль парня, конечно. Ну да ладно, сам виноват… Нужно было язык держать за зубами… А этого (кивает на ЕГОРКУ) не буду больше с собой брать… Будет у меня дома сидеть, полы мыть, супы готовить…

МУСЬКА. (поглаживая широкие бедра подруги в китайских спортивных штанах) Натаха, хорошего человека должно быть много!..

НАТАХА. Да уж, хорошего!..

Они молчат и напряженно вслушиваются в стук колес. Вдруг НАТАХА своим низким голосом затягивает услышанную песню:

Летят перелетные птицы

Ушедшее лето искать,

Летят они в жаркие страны,

А я не хочу улетать…

Ее подхватывает МУСЬКА. Не обращая внимания на вытаращившего глаза ЕГОРКУ, они поют вместе. В купе заглядывает ПРОВОДНИЦА и стоит на месте как вкопанная, слушает.

А я остаюся с тобою

Родная навеки страна,

Не нужен мне берег турецкий,

И Африка мне не нужна…

И снова слышен стук колес. Поезд едет дальше и увозит наших героев.

Занавес.

КОНЕЦ.

--">