Юрий Александрович Буряковский - Пьесы

Г у с т а. Но книга не занимает ее, она поглядывает на часы. Появляется  Ю л и у с  Ф у ч и к. У него напускной фланирующий вид. В руках папка для нот.

Г у с т а. Юльча!

Ф у ч и к. Ты уже тут, Густинка?

Г у с т а (делает порывистое движение к нему, любовно смотрит на мужа). Юльча, мой родной! Этой морщинки у тебя в прошлый раз не было… И этой тоже… Но взгляд, взгляд все тот же, веселый, лукавый, твой!

Ф у ч и к. А это оттого, что я вижу тебя, моя девочка.

Г у с т а. Видеться раз в неделю или в месяц, всегда украдкой, и даже не сметь обнять мужа!..

Ф у ч и к. А кто же нам сегодня запретит? Кто? (Притянул Густу к себе). Но у тебя, Густинка, очень усталый вид… Как и прежде, дни и вечера за перепиской?

Г у с т а. Я счастлива, что хоть чем-нибудь помогаю тебе и сейчас.

Ф у ч и к. Жаль, что нельзя больше и сильнее любить, чем я люблю тебя!

Г у с т а. Ах, Юльча, я счастлива всегда, зная, что ты меня любишь и что мы всегда и во всем вместе. Днем все хорошо, днем я молодец. Но ночью… Ночью я часто лежу до рассвета, не смыкая глаз. Мне все кажется, что тебя… (Вытирает слезы). Все, все, больше не буду. Но ведь я иногда даже не знаю, поел ли ты сегодня, где спал и есть ли у тебя вообще подушка под головой.

Ф у ч и к (смеясь). Сомневаюсь, чтобы наместник Гитлера в Праге спал так же крепко и ел с таким же аппетитом, как я!

Г у с т а. Ты все шутишь. А вот вчера возле театра ты прошел, даже не кивнув мне. (С тревогой). У тебя опять появилась тень?

Ф у ч и к. Нет, на этот раз только показалось. Но я знал, что ты будешь волноваться, и поэтому попросил Мирека ускорить наше свидание.

Г у с т а. Родной мой!.. Мирек говорил, что и он должен прийти сюда.

Ф у ч и к. Да, через десять минут. Этот футляр для него. (Задумался, начал напевать популярную чешскую песню).

Яничек милый,

Я пошутила, —

Только тебя

Я и любила!

А ну-ка, вспомни, Густа, где я впервые тебе ее пропел?

Г у с т а. Постой, постой!.. Здесь, в этом парке? (Оглянувшись). Да?

Ф у ч и к (утвердительно кивает). Две недели перед тем вечером я трусил, а потом набрался храбрости и напрямик объявил, что ты будешь моей женой, словно твоего согласия и не требовалось! А ты…

Г у с т а. А я? Что я могла возразить? Ты был тогда, наверное, самым упрямым и веселым парнем в Праге! Упрямым во всем! Наверно, я тебя за это и полюбила.

Ф у ч и к. Наверно, наверно.

Густа вдруг засмеялась.

Что, вспомнила меня с метлой на пражских улицах?

Г у с т а. Нет, другое. Как ты служил в живой рекламе и, забыв, что на тебе макет карандаша, начал с кем-то на бульваре политический спор!

Ф у ч и к (смеясь). Был грех… А после этого меня выгнали из рекламы, и я, чтобы заплатить за лекции в университете, нанялся тренером в спортивный клуб.

Г у с т а. А оттуда тебя выставили за превращение спортивного клуба в политический.

Оба смеются, забыв на миг обо всем, что их окружает. Вдруг слышится духовой оркестр, играющий немецкий марш, и топот идущих солдат.

Ф у ч и к (словно проснувшись). Да, а теперь у нас эта чума… И всюду льется кровь.

Г у с т а. И опасность на каждом шагу подстерегает моего Фучика.

Ф у ч и к. Доктора Горака! Фучика сегодня нет. Только — Горак.

Г у с т а. Да, теперь ты доктор Горак. Они лишили нас даже наших имен. Всегда в чужом доме, под чужой фамилией… Вчера на одной квартире, завтра на другой, через неделю в другом конце Праги.

Ф у ч и к. И все-таки в своей Праге, Густинка! В своей, что бы там ни было и сколько бы ни гибло наших людей. В своей, если бы даже Гитлер ее всю загнал за решетку. Вчера под самой Прагой еще один фашистский эшелон почему-то слетел под откос. А на электростанции был котел — и нет!

Г у с т а. Почему-то… Знаю я эти твои загадки! (Заметив кого-то за деревьями). Юльча, смотри! Зденек Венчура с «Юнкерса»! Ты ждешь и его здесь?

Ф у ч и к (вглядывается). Нет, нет. Зденек в такое время в городе? (Машет рукой). Не видит. Ага, повернул! Густа, они бастуют уже третий день, и никто из коммунистов не покидает ни на час заводского поселка. Ты понимаешь?

Г у с т а. Да. Случилось что-то серьезное?

Подходит  З д е н е к  В е н ч у р а, ведя велосипед.

З д е н е к. А-а, доктор Горак, здравствуйте. Здравствуйте, пани Густина. Что-то шалит втулка.

Зденек и Фучик отходят в сторону. Зденек достает инструмент, оба делают вид, что заняты --">