Коллектив авторов - Драмы и трагедии древних инков

герои, протагонисты уже покинули этот мир. Запрещалось представлять на сцене лиц, продолжающих свое существование. Эти странные правила несомненно связаны с какими-то религиозными представлениями и обычаями. В частности, нельзя обойти стороной обряды, верования и обычаи, имевшие отношение к мумифицированию. Инки пользовались какой-то особой, известной только им, техникой, которая обеспечивала долговременную сохранность и прочность мумий. Их свободно перемещали из одного места в другое. Так, при отражении вражеских набегов мумии Единственных Инков выносились из Храма Солнца и перемещались в первые ряды инкских воинов. Подразумевалось, что мумии — это существа, продолжающие жить и в данном случае участвующие в отражении противника.

Мумии ходили друг к другу в гости (разумеется, их переносили, специально выделенные для этого, жрецы-служки или янакуны-рабы), они беседовали друг с другом, обменивались новостями (опять-таки за них говорили низшие жреческие чины). Эти мумии-куклы как бы исполняли роли усопших, были своеобразными актерами своеобразных мистерий. Позволить живым актерам (наряженным, а потому тоже куклам) играть роль ещё живого лица, понималось либо как оттеснение последнего в число уже не существующих в этом мире, либо как создание нелепого положения, когда один и тот же человек одновременно существует в двух лицах.

Связь рассматриваемого театрального жанра с религиозно-жреческими установлениями и критериями ощутимо проявляется и в том, что его наименование “уанка” означает также священные песнопения ряженных служителей храмов.^[4]

Некоторые литературоведы соотносят “уанку” с европейской трагедией. Если такое допущение и делать, то весьма осторожно и условно.

Столь же зыбкими и мало оправданными следует считать попытки отождествить второй жанр (“аранвай”) с европейской комедией. От уанки этот жанр отличается более широкой тематикой, выходом ее за пределы представления исторических событий, нередко — обращением к эпизодам из народной жизни и повседневного быта.

Не ясно, по какой причине, то ли в силу более древнего происхождения, то ли вследствие более широкой распространенности, популярности, но аксиологический уровень аранвая был выше, нежели другого жанра. Это в частности выражается в том, что в несколько модифицированном виде (“аранва”) название жанра применялось для обозначения того места (обычно это площадка округленной формы), на которой развертывались действия спектакля. Кулис и занавеса в современном понимании не было. Зрители располагались вокруг площадки. Действие вершилось лишь в её центре (малки), куда актеры выходили из-за небольшой искусственной рощицы, леска. Лишь позднее стали появляться такие атрибуты сцены как занавес, кулисы, декорации.

Одна из существенных черт инкских драматических произведений — это яркость и образность языка их персонажей, в результате чего перевод текстов на русский язык требует дополнительных усилий. Сам по себе кечуа или руна-сими («язык человека») очень сложен, совмещает в себе признаки как агглютинации, так и полисинтетики, а это порождает такое богатство оттенков словесных значений, которое недоступно для индоевропейских языков, как аналитических, так и синтетических. Например, словосочетание «полюби меня» может быть выражено на кечуа в восьми формах: с оттенками просьбы, требования, нежности, обращения, мягкости, настойчивости, мольбы и точности, не допускающей двоякого толкования. Эти свойства, отражающие своеобразие самого образа мышления кечуанцев и одновременно стимулирующие его, часто затрудняют поиски русского эквивалента. Затрудняется перевод также из-за наличия (и даже преобладания) аффиксов двухсложного состава, сильно увеличивающих длину слова по сравнению с тем, что можно наблюдать во многих других агглютинативных языках, например, в тюркских или монгольских. При этом ударение по мере наращивания числа аффиксов свободно перемещается внутри корня или основы с одного слога на другой, а затем на второй аффикс и т. д. Причем помимо главного ударения имеются и второстепенные, также свободно перемещающиеся по слову. Все это придает кечуанским словам своеобразную окраску, оттенки, можно сказать, тембр, а кроме того делает их более емкими и одновременно конкретизированными. Для передачи смысла кечуанского слова на русском языке часто требуется словосочетание, а иногда и целая фраза. Примеры: --">