Леонид Николаевич Андреев - Савва

Липа. Зачем он тебе?

Савва. Что у вас здесь у всех за привычка спрашивать: куда, кто, зачем, почему?

Липа (немного обиженно). Не хочешь, так не говори.

Тюха (входит, говорит медленно и трудно). Ну, кто там зовет?

Савва. Я. Придет сюда послушник Кондратий — знаешь? — так пошли его сюда.

Тюха. А ты кто такой?

Савва. И водки пришли, полбутылки, слышишь?

Тюха. Может, слышу, а может, и нет. Может, пришлю водки, а может, и нет. Кто знает?

Савва. Какой скептик! Ты одурел, Тюха?

Липа. Оставь его, Савва. Это он у семинариста, у Сперанского, научился. У него и так в голове…

Тюха (садится). Меня никто не учил, я сам все понимаю. У меня кровь в сердце запеклась.

Савва. Это у тебя от пьянства, Тюха. Брось пить.

Тюха. У меня кровь в сердце запеклась. Ты думаешь, я не понимаю, почему это такое? Вдруг не было тебя, и вдруг пришел. Нет, я все понимаю. У меня видения бывают.

Савва. Что же ты видишь? Бога?

Тюха. Никакого Бога нет.

Савва. Вот как!

Тюха. И дьявола нет. Ничего нет. И людей тоже нет. И зверей тоже нет.

Ничего нет.

Савва. Что же есть?

Тюха. Рожи одни есть. Множество рож. Все рожи, рожи, рожи. Очень смешные рожи, я всегда смеюсь. Я сижу, а они мимо меня так и скачут, так и плывут. У тебя тоже, Савка, очень смешная рожа. (Мрачно.) Можно умереть со смеху.

Савва (весело смеется). Ну-у? Какая же у меня рожа?

Тюха. Такая… (Тычет пальцем.) И у нее рожа, и у нее рожа. И у папаши тоже рожа. И, кроме того, другие рожи. Множество рож. Я в трактире сижу и все вижу; меня нельзя обмануть. Какая рожа большая, какая маленькая, и все они так и плавают, так и плавают. Какие далеко, какие совсем близко, как будто хочет поцеловать или за нос укусить. У них зубы.

Савва. Ну, ладно, Тюха, ступай; потом о рожах поговорим. У тебя у самого очень занятная рожа.

Тюха. Ну да, а то как же? И у меня рожа.

Савва. Ладно, ладно. Ступай, да водки тогда пришли, не забудь.

Тюха. Какие днем, какие ночью… Множество рож. (С порога.) А водки, может, пришлю, а может, и нет. Не знаю еще.

Савва (Липе). Давно он такой?

Липа. Не знаю, давно уже, кажется. Он сильно пьет.

Пелагея. С вами нехотя запьешь. (Уходит.) Идолы!

Липа. Жара какая… куда деваться, не знаю. Савва, отчего ты так плохо относишься к Поле? Она такая несчастная, жалкая.

Савва. Рабья душа, кривая. Она на трехногий стул похожа.

Липа. Она не виновата, что она такая.

Савва (равнодушно). Да и я не виноват.

Липа. Ах, Савва, если бы ты знал, какая у нас здесь ужасная жизнь. Мужчины пьянствуют, бьют жен, а жены…

Савва. Знаю.

Липа. Как ты равнодушно говоришь это. А мне так хотелось поговорить с тобою…

Савва. Что же, говори.

Липа. Ты скоро, вероятно, опять уйдешь отсюда?

Савва. Да, скоро.

Липа. Ну вот… так, пожалуй, и не удастся поговорить. Дома ты бываешь редко… Сегодня чуть ли не в первый раз… Да, Савва, и охота же тебе играть с ребятами, со стороны смешно смотреть. Такой ты большой, как медведь…

Савва (весело). Нет, Липа, они хорошо играют. Мишка — хорошо, и мне с ним трудно справиться. Вчера я ему три пары проиграл.

Липа. Да ведь ему десять лет!

Савва. Ну так что же? Да и народу здесь нет, кроме них. Самый умный народ.

Липа (с улыбкой). А я?

Савва (смотрит на нее). А ты? Что же, и ты — как другие.

Пауза. Липа обижена, и вялость ее несколько исчезает.

Липа. Может, тебе скучно со мной?

Савва. Нет, все равно. Я никогда не скучаю.

Липа (принужденно смеется). Что же, и на том спасибо. Ты был сегодня в монастыре? Ты туда часто, кажется, ходишь?

Савва. Был, а что?

Липа. Ты, вероятно, совсем его не помнишь? А я так его люблю. Он у нас такой красивый, такой задумчивый иногда. Мне нравится, что он такой старый: от этого в нем есть какая-то важность, строгое спокойствие, отчужденность.

Савва. Ты много книг читаешь?

Липа (краснея). Прежде много читала… Я ведь четыре зимы в Москве жила, у тети Глаши. Ты почему спрашиваешь?

Савва. Так… продолжай.

Липа. Тебе смешно, что я так говорю?

Савва. Нет, ничего… говори.

Липа. Но ведь монастырь, правда, такой удивительный. Там, знаешь, есть хорошие уголки, где никто не бывает, — так, где-нибудь между глухими стенами, где только трава да упавший кирпич, да какой-то старый-старый сор.

Я люблю --">