Уилфрид Петтит - Сейлемский кошмар

надеюсь. Но налицо дурные признаки. Сейлему грозят тяжелые дни.

Миссис Хэйл. Но почему, ваше преподобие? Французы угрожают? Или это индейцы…

Мэйтер. Ах, сударыня, дай-то бог, чтобы это были только индейцы. Дай-то бог! Но они опасны только для тела. Бедствие, о коем я говорю, – мерзостная тень, что падает на души человеческие.

Миссис Хэйл (в ужасе). Господи, оборони!

Мэйтер. Аминь. Дошло до меня на прошлой неделе, что невольница из Вест-Индии, именуемая Титубой, была взята под стражу по обвинению в колдовстве. Донесли на нее малые дети, и говорят, будто она наслала на них порчу, так что они пали на землю, извергая изо ртов пену и кровь.

Миссис Хэйл. Колдунья!

Мэйтер. Тише! Нас могут услышать. Прошу вас, говорите потише.

Миссис Хэйл. В Сейлеме! Ах, какой ужас! И как же я ничего об этом не знала?

Мэйтер. Донесли дочери преподобного Пэриса. Он убоялся распространять эту историю во избежание паники. Когда единожды общину постигнет подобное, то души могут заразиться, как проказой. Истинно сказано в писании, что зло расширяется подобно укоренившемуся многоветвистому дереву.

Миссис Xэйл. Но… но вы уверены, что здесь нет никакой ошибки?

Mэйтер. Невольница созналась. Никакого сомнения быть не может. Возникло зло, и один господь ведает, где оно прекратится…

Голоса начинают стихать.

Да, миссис Хэйл… Дай боже, чтобы я не опоздал, ибо собираются грозовые тучи, и над Сейлемом нависла тень…

Музыкальная тема – из Седьмой симфонии Бетховена.

Хэйл. Это превосходные вести, сэр Вильям! Надеюсь, что мне принадлежит честь поздравить вас первым.

Фиппс. Да, ваше преподобие. Сегодня утром из Саутхэмптона прибыла бригантина «Картон» и доставила назначение, подписанное его величеством. Я заступаю на пост губернатора через неделю, во вторник.

Хэйл (трезво). Да, пост важный, – но какая ответственность! Я отслужу особый молебен, и мы помолимся, дабы всевышний наставлял вас.

Фиппс. Я в этом нуждаюсь, ваше преподобие. Сейчас воистину тяжелые времена. Куда ни посмотрю – всюду вижу в глазах людей страх – страх более сильный, нежели когда-либо ранее.

Хэйл (наставительно). «Совершенная любовь изгоняет страх». Увы, все они маловеры. Чрезмерно о земном помышляют.

Фиппс. К сожалению, такова природа человеческая, ваше преподобие. Поэтому и потребны служители господа, подобные вам, дабы напоминали нам о слабости нашей.

Хэйл. Господь несомненно их покарает. Ужасен будет гнев его, они в него не веруют.

Фиппс. Но примите во внимание, сударь, сколь велика опасность. Страх заложен в самой природе человеческой, иначе господь бог не допустил бы его. Боятся французов, индейцев, неурожая. Всего боятся, и каждый смотрит на соседа своего искоса. Да, положение ненормальное, и хорошего ждать не приходится.

Хэйл. Я рад, что вас назначили именно теперь, сэр Вильям. Нам нужна твердая рука.

Фиппс. Твердая рука – это еще недостаточно. По-настоящему им надлежит страшиться именно своего страха. И поэтому им нужна еще ясная голова – а я готов поклясться, что ясных голов у нас в Массачусетсе не много сыщется.

Слышно, как вдалеке открывается дверь.

Хэйл. Ах, Нэнси! Милая, а вот сэр Вильям.

Фиппс. Миссис Хэйл, мое глубочайшее почтение. А, да это его преподобие Мэйтер, если не ошибаюсь.

Mэйтер. Вечер добрый, сэр Вильям.

Миссис Хэйл (приближаясь). Ах, сэр Вильям, как я рада, что вы у нас. Я постаралась приготовить воскресный ужин как можно лучше. Мистер Мэйтер тоже с нами отужинает.

Хэйл. Для нас большая честь, ежели вы вкусите от нашего хлеба, ваше преподобие. Ежели бы не воскресенье, то возник бы повод для… э-э-э… скромных развлечений. А сегодня утром сэр Вильям получил известие, что он назначен новым губернатором Массачусетса.

Мэйтер. Слышать это отрадно, сэр Вильям, но, уверяю вас, ничуть не удивительно. Вы позволите пожать вам руку?

Фиппс. Вы очень добры.

Миссис Хэйл. Во всей колонии вы наиболее достойны быть губернатором, я так рада.

Фиппс. Если это радует вас, миссис Хэйл, то я более чем счастлив. А вас что привело в Сейлем, ваше преподобие?

Миссис Хэйл. Ах, сэр Вильям, уверяю вас, отнюдь не желание выспаться на очередной проповеди моего благоверного.

Хэйл (резко). Нэнси! Что за недопустимое легкомыслие! Следует ли напоминать тебе, что сейчас этому не место и не время?

Мэйтер (с упреком). «Седьмой же день – господу твоему», миссис Хэйл.

Миссис Хэйл. Ах, простите. Я раскаиваюсь.

Хэйл. Не возьму в толк, Нэнси, что это --">