Витаутас Пранович Жалакявичус - Легче воспринимай жизнь

прямо на пастбище напротив костела. И помню, как, узнав о его прибытии, народ повалил из костела, не дожидаясь конца молебна, и обступили его самолетик, а он, молодец, смущенно улыбался и повторял: «Не сердитесь, не сердитесь…» Жизнь имеет столько смысла, сколько в нее человек вкладывает…

Пранас спросил мать, нагнувшись к ее уху:

— Ты знала? Имею в виду авиацию?

Она подняла на него непонимающие глаза:

— Может быть, не все.

Пранас первым бросил в могилу горсть земли. Ачас и доктор, сбросив пиджаки, помогли засыпать могилу желтым влажным песком.

С вечера договорились, что если будет солнечная погода, обязательно выедут на пикник семьями. С шашлыками и белыми грибами. День выдался, эго было видно с раннего утра. Машины Ачаса, доктора и инженера, дочь которого пострадала от собаки, к десяти ноль-ноль собрались у дома Вайткусов.

Когда Ачас прогудел под окнами, мать и Пранас кончали завтракать.

— Ты поедешь с нами?

— Нет. Полежу. Поваляюсь. Знаешь, я еще не могу отойти от всего. — Потом она спросила: — Инга тоже поедет?

— Да. Наверно. Она обещала подойти.

— Ну и хорошо.

Он поцеловал ее в лоб и собрался уходить.

— Посмотри за котлом, — сказала мать. — Нужно пригласить ремонтников. Отец говорил, там время от времени прорывается вода и может затопить вентиляцию.

— Я смотрю два раза в день, — сказал Пранас.

— Прости. Сколько лет я слышала, это уже в крови.

Пранас уже спускался в котельную, но его перехватили у самых дверей.

— Пран, а мама не с нами? — спросил Йонас, появившись вдруг на лестнице. — Может быть, это последнее солнечное воскресенье. Маленькие праздники — они продлевают жизнь.

Тем временем Ачас, приметив вдову, поглядывавшую в окно, замахал руками.

— С нами! Кому сказано, сударыня. Тотчас же спускайтесь и едем па природу!

Инга с Пранасом привели мать и посадили в машину доктора.

За шашлыками и за грибами говорили о том и о сем, стараясь не вспоминать недавние события, на что каждый имел спои причины.

Только мать не выдержала и разок сказала сыну вполголоса:

— Помнишь, когда ты очищал чердак, отец простыл в первый раз? (Да.) Знаешь, что он искал и найти не мог? (Нет.) Во время ремонта отнесли на чердак сверток с газетными вырезками, с рецензиями о твоих концертах. Я целых двенадцать лет собирала. Вот этого свертка отец и не нашел… (Господи, стоит ли?) Я это опять вспомнила, на кладбище, тот заговорил о вырезке из газеты Санкт-Петербурга.

Итак, все веселились, хохотали, доктор пригласил танцевать девушку, у которой порок сосудов и ноги которой еще были забинтованы после случая с собакой.

— Не рано ли ей танцевать? — забеспокоилась мать девушки.

— Сколько тебе лет? Шестнадцать?! Не рано, маман! Самая пора начинать танцевать!

Потом стали открывать шампанское. В это время и послышался взрыв. Сперва никто не понял — что и где. Мать сообразила первой:

— Это наш дом взорвался!

Ачас и доктор поднялись на обрыв. Отсюда, как на ладони, был виден поселок и клубы дыма на том месте, где еще сегодня утром стоял дом вдовы Вайткуса.

Мать плакала от счастья и обнимала Ингу, а Пранас побежал за мужчинами к машине. Пранас запел последнюю песню о том, что маленькие праздники — они продлевают жизнь!

ВИТАУТАС ПРАНОВИЧ ЖАЛАКЯВИЧУС (родился в 1930 году) окончил режиссерский факультет ВГИКа.

Дебютировал в кино в 1959 году художественным фильмом «Адам хочет быть человеком». В. Жалакявичус выступал как автор или соавтор сценариев поставленных им фильмов: «Хроника одного дня», «Никто не хотел умирать», «Вся правда о Колумбе», «Это сладкое слово — свобода», «Кентавры», «Факт». Его сценарии и киноповести публиковались в литературных журналах. За создание художественного фильма «Никто не хотел умирать» В. Жалакявичус был удостоен Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола.

Фильм «Легче воспринимай жизнь» ставит сам автор.

--">