Разипурам Кришнасвами Нарайан - Манматха

Брахма возразил, что подобный дар наверняка повлечет за собой множество несчастий, и поэтому прежде нужно договориться об условиях. Тогда Тарака сказал:

— Хорошо, я согласен принять этот дар на таких условиях: пусть я буду непобедим для всех живых существ всех миров, кроме одного — того, кого родит Ишвара.

И он улыбнулся, потому что поражение, которое потерпел Манматха, стало притчей во языцех во всех мирах.

Брахма боялся, что Тарака завлечет его в ловушку, и колебался, а демон не отступал.

— Я сказал свое слово, — заявил он. — Если ты не согласен, позволь мне продолжать покаяние.

Брахма подумал еще немного и согласился. Но вспомнил об Индре и богах, которые с тревогой ждали его возвращения, и сказал:

— Хорошо, будь по-твоему.

Добившись своего, Тарака отказался от жизни отшельника и стал правителем Шонитапуры. От его бесчинств не было покоя нив одном из миров. Он не щадил ни слабых, ни сильных, оскорблял женщин и присваивал себе все, что хотел. Он похитил у Индры его огромного слона Айравату, а у риши^[1] отнял мать Шабалы, корову Камадхену, которая выполняла все их желания. Бог солнца лишился по милости Тараки лошади, которая возила его колесницу, и со страха стал посылать на землю меньше тепла и света. Сам бог ветра жил в постоянной тревоге и лишь изредка осмеливался заявить о своем присутствии, да и то легчайшими дуновениями.

Боги обратились за помощью к Вишну, который всегда выступал в роли избавителя, и Вишну запустил в небеса свои прославленные летающие диски. Не было случая, чтобы они оставили на своем пути что-нибудь живое, но на этот раз диски ударили Тараку в грудь, не причинив ему ни малейшего вреда; он приколол их к своей одежде и носил как украшения.

Тогда боги снова пришли к Брахме, но в ответ на их просьбы Брахма сказал:

— Я не могу тронуть того, кому я обещал неприкосновенность. Если садовник посадил ядовитое дерево, он не станет сам его уничтожать, это должны сделать другие.

Вишну и Брахма оказались бессильны перед Таракой. Из триединства остался один Шива. Боги собрались на совет и после долгих споров решили обратиться за помощью к Шиве. Шива был воплощением Ишвары; если бы у него родился сын, он смог бы победить Тараку. Но для этого нужно было, чтобы Шива прервал свое суровое покаяние.

Теперь настало время познакомиться еще с одним персонажем — с Парвати, дочерью Химавана, владыки Гималаев. Жена Химавана поклонялась Шакти, богине-матери. Когда у нее родилась дочь, все предзнаменования говорили, что на свет явилась спасительница. Однажды мать и дочь остались наедине, и девочка прошептала:

— Я богиня Шакти, которой ты столько молилась. Твоя жизнь благословенна.

В то же мгновение она предстала перед матерью во всем своем величии, но потом вновь превратилась в младенца.

Девочка росла, как растут все дети. Когда она стала взрослой, отец разрешил ей приходить вместе с ним к Шиве, который сидел на горе Кайласе, погрузившись в свои думы. Шива говорил Химавану:

— Не приводи сюда женщин, я не хочу, чтобы мне мешали.

Но девушка была очарована суровым старцем и каждый раз, когда отец отправлялся на Кайласу, упрашивала его взять ее с собой. В конце концов она решила не разлучаться с Шивой и стать его ученицей и помощницей. Она приносила ему цветы для богослужения, обмывала его ноги и следила за тем, чтобы никто его не беспокоил.

После многих безуспешных попыток найти кого-нибудь, кто помог бы им избавиться от Тараки, боги поняли, что Парвати может оказать бесценную услугу, если только Шива заинтересуется ею как женщиной. Но стоило им вспомнить о его безразличии к любви, как они начинали громко стонать. И все-таки они призвали Манматху и сказали:

— О бог любви, будь нашим спасителем! Заостри свои стрелы и пронзи ими этого слепого сурового человека. Заставь его обратить внимание на Парвати, все остальное произойдет само собой.

— Как, опять?! — в отчаянии воскликнул Манматха. — Попросите меня пронзить стрелами любви сердце ракшасы или затопить любовью сердца богов, но не говорите мне о Шиве, об этом воплощении Ишвары, потому что тут я ничто, перед ним я бессилен. Я ничего не могу с ним поделать.

Боги стали умолять его:

— Ты — бог любви. Конечно, тебя может постигнуть одна, другая неудача — мало ли какие бывают обстоятельства, — но разве есть такое существо, которое в силах устоять перед твоим могуществом? Зачем ты --">