Ребекка Ф. Кенни - Спички и омела

сложенные друг на друга. Казалось, пустые окна смотрели на нее в ответ.

Дрожа, она натянула плащ и перчатки и поспешила за Ведьмаком.

Как он и предупреждал, дорога была долгой. Они прошли участок леса, где росли деревья высотой в десятки этажей, с короткими голыми ветвями по всему стволу до самой вершины, их ветви, задрапированные вечнозелеными листьями, тянулись во все стороны.

Потом они съехали по покрытому снегом склону в овраг. Тут деревья были совсем другими — кривыми и корявыми, черными, как уголь, и усеянными шипами. Раскидистые деревья склонились над тропой подобно старцам, и пытались схватить Тисл своими пальцами с острыми ногтями. Она держалась так близко к скрытой плащом спине Ведьмака, как только осмеливалась.

Наконец они вышли из туннеля изогнутых деревьев на поляну, окруженную стеной густо сплетенных ветвей.

Ведьмак поднял руку, и с участка земли сошел снег, оставив голый круг. Опустившись на колени, он разложил поленья и зажег их щелчком пальцев.

От случайного проявления магии у Тисл сжались легкие. Вдыхая знакомый запах древесного дыма, она подобралась поближе к теплу.

Ведьмак все еще стоял на коленях, но смотрел мимо танцующих языков пламени.

— Ты их видишь? — Его голос был хриплым.

— Вижу кого? — Тисл огляделась по сторонам.

— Среди деревьев. Посмотри туда. Высокое, с большой узловатой веткой? Рядом с ним — видишь?

Тисл посмотрела, и ее желудок перевернулся. Она действительно видела. Девушка увидела лицо — красивое, вырезанное из дерева, неживое.

— Это моя мать, — сказал Ведьмак. — Рядом с ней мой отец, — он указал на фигуру побольше, которую Тисл ошибочно приняла за коренастое дерево с массивными ветвями.

Она моргнула, сомневаясь, что может доверять своим глазам.

— Что с ними случилось?

— Время, — пробормотал он. — Время и проклятие. Я был далеко от дома, когда это случилось. Группа друидов вырвала магию моей семьи и привязала их к этому лесу, не давая им приблизиться к его границам. Когда я вернулся, они уже увядали. Я ничем не мог им помочь.

— Увядали? Почему?

— Фейри живут верой, — сказал он. — Мы были созданы на заре человеческой расы, рождены самой Природой как доброжелательные стражи, чтобы учить человечество и давать ему советы. Идея заключалась в том, что мы будем существовать только до тех пор, пока люди верят в нашу магию. Как только они перестанут нуждаться в нас, мы вернемся к Природе. Запертые в этом лесу, мои люди были забыты, и по мере того, как вера в них ослабевала, они начали уступать самому лесу.

Он сунул руку в вырез туники, под плащ, и вытащил светлый камень, обвитый светящимися зелеными нитями.

— Я выжил, потому что могу покинуть лес и показать свою силу людям. Жители Эмбри-Холлоу верят в мою магию, поэтому я продолжаю существовать в этой форме.

Ведьмак повесил белый камень над огнем, позволяя потрескивающему пламени омыть его. Зеленые светящиеся нити медленно поднимались с поверхности камня, разворачиваясь в ночном воздухе.

— Мои визиты в вашу деревню в середине зимы позволяют мне набраться достаточно веры, чтобы продержаться еще год, — сказал Ведьмак. — И у меня достаточно излишков веры, чтобы разбудить свою семью на часть ночи — с полуночи до рассвета.

Светящиеся зеленые нити закручивались в воздухе спиралью, устремляясь в чащу. Они зарылись в резные формы, на которые указал Ведьмак. Две — нет, три-четыре, пять-шесть фигур начинали двигаться, менялись, оживали. Тисл зажала рот обеими руками, когда фигуры выросли, высокие и яркие, больше не принадлежащие лесу, но дышащие, мигающие и светящиеся в оранжевом свете костра. На каждой была накидка из листьев падуба.

— Моя мать Игрейна, — сказал Ведьмка, вставая. — Мой отец, Мананнан. Мой брат и его жена, и моя сестра и ее жена. Моя семья.

— Элата, — крикнула высокая женщина Ведьмаку. У нее были каштановые волосы, как у него, и глаза цвета летнего неба.

— Мама.

Ведьмак шагнул вперед, заключая ее в крепкие объятия.

Он также обнял остальных членов своей семьи, и они тихо шептали друг другу радостные слова.

— Но, сын мой, на этот раз ты не один, — сказала Игрейна. Она

--">