Эдуард Рене Лефебр Лабулэ - Эдуард Лабулэ_СКАЗКИ_II (с.183-236)_...искуство управлять людьми (art)_1861-020 (Глас А)

нан
встречу. Король мог погибнуть, если бы
Тонто не успел осадить своего коня, не поп
вернул его и не бросился на Видувильста.

Войска, воодушевленные геройством
своего предводителя, быстро
тро разбили н
неприятеля. Мятежники, потерявшие отныне
надежду на победу, запросили пощады и
были тотчас же допущены к милостивому и
счастливому победителю.
Час спустя после того, как Прелестник
ступил на поле сражения, где он думал
умереть, он возвращался с него триумфатором, окруженный победителями и поб
побежденными.
Приветствуя своего короля, первые
громко кричали, вторые кричали еще гро
громче.

X. ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО НЕ СЛЕДУЕТ
СУДИТЬ О ЛЮДЯХ ПО ИХ ВНЕШНОСТИ,
И ЧТО ТОНТО БЫЛ НЕ ТОНТО
OU L'ON VOIT QU'IL NE FAUT PAS JUGER
LES GENS SUR L'APPARENCE, ET QUE TONTO
N'ETAIT PAS TONTO.

Король вошел в свою палатку немного
отдохнуть. При виде Рашембура он вспомнил о Тонто.
— Паж убит? — спросил он.
— Нет, Ваше Величество, — отвечал Рашембур, — к несчастью для себя, он жив
еще, но безнадежен. Я велел перенести его
отсюда к его тетке, маркизе де-Косторо,
которая живет в двух шагах отсюда.
— Он племянник маркизы? Мне никто
этого не говорил.

— Ваше Величество, вы просто забыли об
этом. У бедняги тяжелая рана в плече, он
более не поправится. Увидеть Ваше Величество перед смертью доставило бы ему
великое счастье.
— Хорошо, — сказал король, — проведи
меня к нему.
При входе в замок короля встретила маркиза. Она провела его в комнату, в которой
спущенные шторы поддерживали приятный
полумрак. На софе лежал паж, бледный и
окровавленный, однако, он имел еще силы
приподнять голову.
— Вот так диво! — воскликнул Прелестник. — Это самая странная рана, которую я
когда-либо видел! У пажа всего один ус!
— Ваше Величество, — сказала маркиза,
— должно быть лезвие шпаги, вонзившееся
в плечо, обожгло другой ус. Нет ничего
разнообразнее ран, наносимых холодным
оружием. Это известно каждому.

— Что за чудо, — продолжал удивляться
Прелестник, — с одной стороны это — Тонто, мой паж, этот негодяй, с другой, это,
это… нет, я не ошибаюсь, это ты, мой добдо
рый гений и спаситель, это ты, моя бедная
Пацца!

— Нет, нет, Пацца, ты не ум
умрешь! — воскликнул король со слезами в голосе.
— Перед смертью, — продолжала она,
опуская глаза, — я хочу, чтобы ты простил
мне те пощечины, которые сегодня в пр
припадке безрассудного усердия…
— Довольно, — прервал король, — я
прощаю тебя. Во всяком случае, мои владения и моя честь стоят дороже того, что я
получил сегодня.
— Увы, — прошептала Пацца, — это еще
не все.
— Как не все? Что еще?
— Прелестник, доктор… тот маленький
доктор, который осмелился дать тебе…

Прелестник упал на колено и схватил
протянутую руку.
— Ваше Величество, — сказала Пацца, —
дни мои сочтены, но прежде, чем умереть…

— Ты его подослала? — спросил король,
хмуря брови.
— Увы, это была я сама. Боже, чего я
только не сделала бы для того, чтобы сп
спасти моего короля.

— Довольно, довольно, я прощаю тебя,
хотя урок был немного суров.
— Увы, и это еще не все, — вздохнула
Пацца. — Ведь та цыганка на балу, которая
осмелилась…
— Была ты, Пацца? — прервал король. —
О, это я тебе тоже прощаю, это я вполне
заслужил. Сомневаться в тебе, воплоще
воплощенной искренности! Но, боже, я вспоминаю! Я
вспомнил ту смелую клятву, которую ты
дала мне в вечер нашей свадьбы! КоварКова
ная, ты сдержала свое слово,
ово, теперь очеоч
редь за мной! Пацца, скорее выздоравливыздоравл
вай и возвращайся в замок, из которого
счастье улетело вместе с тобой.
— Еще одну милость мне надо просить у
тебя, Прелестник, — сказала Пацца. — Рашембур был сегодня утром свидетелем
сцены, при мысли о которой я краснею и
которую нужно скрыть от всех. Этого верве
ного слугу я препоручаю твоей доброте.

— Рашембур, — произнес король, — бери
этот кошелек и под страхом смерти храни
нашу тайну.
Рашембур встал на колено и, целуя руку
своей госпожи, прошептал:
— Ваше
аше величество, эта — четвертая и
четвертый.

Затем, поднявшись, он воскликнул:

— Господь да благословит руку, одаряющую меня!
Спустя несколько минут после этой трогательной сцены Пацца заснула. Король,
все еще не успокоенный, разговаривал с
маркизой.
— Тетушка, — спрашивал он, — уверены
ли вы в том, что Пацца поправится?
— О, — отвечала старая дама, — --">