Екатерина Смолина - Уши, сердце, пистолет и другие неприятности... (СИ)

Дикие люди кормились своими припасами и, судя по всему, изрядно опустошили бочонок с той самой мерзкой перцовкой. Рвотный позыв удалось сдержать, стон — нет. Замерла, вслушиваясь в реакцию людей. Один из них и впрямь с подозрением покосился на дверь. Встал с ящика, двинулся ко мне. А тут и спрятаться негде — прямоугольная комната и свет в бреши кладки. Кажется, я опомнилась только когда увидела под собой несколько метров пропасти и обнаружила себя в тисках бреши. При чем, высота меня испугала куда меньше скрипа открывающейся позади двери!

Меня спас бортик, прикреплённый по всему периметру здания. Я пыталась не торопиться, чтобы не сорваться, но это сложно, когда убегаешь от нескольких опасностей сразу. Цепкие руки и детство на деревьях в эльфийской долине дали о себе знать. Я вжалась в стену, стоя на выступе за углом. На этой стороне дома окон не было, зато и до крыши было несколько сложнее добраться. И я уже примеривалась к крыше, опасно балансируя на выступе стены, как услышала знакомый звук.

Его не спутать ни с чем, — особый двойной щелчок с мягким приглушённым звуком заставил забыть, что я спасаюсь от дикарей, ищейки, банального похмелья и голода, а под ногами у меня хлипкая опора и пять человеческих этажей пропасти.

— Классная игрушка! — донеслось. — У какого-то прощелыги отнял в обмен на пять минут форы. Поймал его на нашей территории близ складов!

— Дай!

— Да щас!..

— Ну?!

— Да на, на... Не сломай.

— Резьба кривая, я таких патронов не знаю. Что за криворук его делал? Только и цены что гравировка красивая. На пару золотых червонцев потянет на чёрном рынке. Если повезёт.

Я выглянула из-за угла. Мой пистоль лежал на подоконнике, вместе с надкушенным бутербродом. Улучив момент, пока дикие отлучились, я стянула добычу и прямо с подоконника перебралась на крышу. Дальше было делом техники. Пистоль сунула в портупею на бедре, бутерброд — в зубы. Только обкусала надкушенное место, — побрезговала.

Из брошенной части города выбиралась наобум. Когда долго боишься смерти, сам страх рано или поздно притупляется. Становится не так важно уже, догонят тебя или нет. Жить хотелось, очень. И идя по пустынной улице, я думала, что если сейчас начнёт пульсировать в ушах от идущего по моему следу ищущего, остановлюсь, дождусь и дам в глаз. И пусть только попробует заикнуться об иных расах и слабости эльфийских девушек. Глаз на попу натяну, — это любимая фраза братца. Как это сделать не знаю, но обязательно попробую!..

Через полчаса блужданий в темноте я всё-таки выбралась в жилой район, судя по обстановке. Здесь были чуть более ухоженные дома, люди, не смотря на поздний час, встречались чаще и не стремились знакомиться. Я прикрыла волосами кончики ушей, как смогла. Незачем им выделяться. И твердо решила, что раз уж придётся торчать в этом городе месяц, то надо как минимум наведаться в городской музей.

Люди странные существа. Они любуются вещами, называя это чувством эстетики, но при этом готовы загубить истинное предназначение вещи, заточив её под стекло на века! Вещи ведь тоже живые, и они умирают без прикосновений. Несправедливо.

Я не сразу обратила внимание на болезненную пульсацию в ушах. А она всё усиливалась, перед глазами поплыли красные пятна... За спиной без лишних разговоров раздался свист собирающегося электрического разряда. Дыхание перехватило от ужаса. Я метнулась в ближайшую подворотню. Тело не слушалось, в голове плыло. Взрыв боли парализовал ногу, а затем и всё тело. Оказывается, умирать — очень, просто непередаваемо больно! Казалось, эти три секунды никогда не закончатся, но... Холодный асфальт на щеке и ободранных ладонях всё меньше доставлял неудобства, а мгла застелила глаза.

Глава 2

Как же больно! Я что, ещё не умерла?

С трудом повернула словно чужую голову.

Кровать, комната, немного мебели. За письменным столом, задрав на него ноги, сидел... рыжий. Сидел и нагло чистил мой пистоль!!!

— Добро пожаловать в королевскую опочивальню, — скосил на моё шевеление взгляд.

— Ты король?..

— Угу. Помоек и чужих карманов. С головой как, дружим? Ты вроде лучше соображала.

— Отдай мой пистоль!

— Не отдам. Теперь он мой. Во-первых, очень мёртвой эльфе он ни к чему, а во-вторых, я бесплатно ищеек не убиваю. Усекла?

Я кивнула. Рыжий и сам выглядел не очень. Всклокоченный, с подбитым глазом и ссадиной на щеке. А ещё правую руку берёг, хотя выходило плохо. --">