Тимур Нигматов - Клобук

собака всё лаяла. «Палку выронил». Нина глубоко вздохнула и поспешила обратно.

Но не успела трёх шагов ступить. Из ниоткуда вынырнула «девятка». Водитель не видел человека, ползающего в пыли. Слепой исчез под днищем машины. По затихшей улице пронёсся противный скрежет.

Нина даже вскрикнуть не успела. Замерла на миг. И юркнула в переулок. «Чем тут поможешь?»

Бежала, не разбирая дороги. Обогнавший её пёс семенил впереди, указывая путь. В голове крутились кадры: слепой слышит рёв мотора, бампер точно выцеливает голову, та взрывается фонтаном, алые капли орошают машину, колёса перемалывают пальцы. И так снова, снова и снова...

Дома рухнула на стул, закурила, жадно втягивая дым. Пальцы с зажатой меж ними сигаретой прыгали по столешнице. Пёс понял состояние хозяйки: положил голову на колени и тихонько заскулил.

«Зря сюда вернулась. Хотела же оставить эту погань в прошлом».

***

Она не знала, сколько так просидела. Раз за разом прокручивала в голове события странного и страшного дня и не могла успокоиться. Пепельница уже выплёвывала смятые окурки.

Нина не сразу осознала странность. А когда осознала – похолодела. Волоски на шее встали дыбом.

За секунду до этого она гладила пса. Голова его всё так же лежала на коленях Нины. И вдруг она поняла, что машинально теребит не волосатое собачье ухо, а гладкое человечье.

Медленно опустила взгляд. Визг. Стул с грохотом отлетел. Нина отскочила и вжалась в стену. Сердце билось как взбесившийся метроном. И хуже всего то, что выход из комнаты издевательски глядел из-за спины чужака.

«Кто это? Или что?..»

Перед ней стоял полупёс, полумужик. До шеи тело скрывала иссиня-чёрная собачья шерсть. А выше – человеческая голова. Тоже тёмная, словно обгоревшая. Злобные глазки откровенно разглядывали Нину. Существо ухмыльнулось, обнажив большие жёлтые клыки.

– Чего дрожишь? – сказал, как пролаял. – Аль не люб я тебе? Да не боись. Ты ж давно меня знаешь. Аль забыла?

И противно запел:

– Чёрна цыпа на заборе. Не бери – получишь горе.

«Клобук!» – выдало подсознание Нины байку из детства. Дух или демон. Обманом, под видом чёрного цыплёнка, попадает в жилище. Заманивает хозяев обещаниями богатства. Отравляет разум, склоняет на преступления. Жиреет с человеческой жадности. В конце концов, губит тех, кто его приютил. И отправляет их души к зловещему Чернобогу.

– Вижу, вспомнила, – продолжал клобук. – Хорошая девочка. Петухом нынче быть не модно, лаю теперь. Ав-ав! Старая хозяйка покинула меня. Теперь ты заместо неё будешь. Покормишь, напоишь, а то и спать рядом уложишь. А я тебя озолочу взамен. Весь день тебя оберегаю, спасибо скажи хоть. Толстуха Евгеша тебя со свету бы сжила, да и слепой проходу не дал бы...

Демон врал, а Нина слушала и глазам не верила. Выходит, бабка не сказки рассказывала, а реальность описывала. Только раньше ограждала себя и родных от нечисти, но потом одиночество сломало её. Бабка сначала демона в свою жизнь впустила. А теперь он и к Нине бесцеремонно лезет.

Она осторожно подняла стул и подсела к столу. Демон умолк. Рожа вытянулась – не сумел скрыть удивления. Он опустился рядом и положил собачью лапу ей на руку. «Вот и коньяк пригодился», – подумала Нина и улыбнулась клобуку.

Если хотела, Нина могла быть очень хитрой. Весь вечер поила демона, заставляла себя шутить с ним, заигрывать. А когда он завалился спать, схватила сумку, благо, так и не распаковала её, заперла дверь, подперев для верности поленом, и пустилась бежать. Босиком, чтобы не шуметь.

Мат застрял в глотке Витька, когда он разглядел выражение лица Нины. Она всучила ему ключ, документы на бабкин дом, пообещав позже всё оформить как полагается, забрала задаток и исчезла в ночи...

***

«Ой, заживу! От матушки съеду, найму кого, пусть ухаживает. Теперь хрен что сделает. Разве только проклянёт... мычанием, хе-хе», – думал Витёк на следующее утро по пути к соседскому дому. Скалил зубы как кот, укравший сметану.

Одно раздражало – вой собачий. Нинка, дура, псину внутри заперла. Ничего, на крыльце заприметил палку, слепые с такими ходят. Быстро отучит её орать.

Витёк распахнул входную дверь и замер.

– Ты чего тут делаешь, а?.. Ты кто, а?..

Ответом ему послужило довольное рычание. Ни зверя, ни человека. Витёк попятился. Вылетевший из его горла крик умер, не успев окрепнуть.

Взвыли собаки в --">