Вик Росс - Жернова. Книга 1

кого… есть смертоносное оружие…

Он вложил всю силу в короткий удар снизу — выхваченный сзади из-за ремня рострум меченоса вошел как в масло меж расставленных ляжек Косты, разом пробив мочевой пузырь и кишечник. Одним толчком вскочив из «штага» на доски, Бренн успел подхватить гладиус, выпавший из руки врага, и молча смотрел, как, раззявив рот и дергая кадыком, тот заваливается, тяжело рушится в воду, подымая тучу брызг, и как пятнистая мурена с ходу вгрызается ему в окровавленную промежность. По трибунам прокатился хохот и свист. Другие твари, раздразненные запахом крови, как бешеные набросились на еще трепыхающуюся жертву. Уже срываясь с места, Бренн видел, как отчаянно бьющегося Косту раздирали четверо хищников, вырывая куски мяса из живой добычи.

По ходу Игр возбуждение публики росло соразмерно числу растерзанных парней. Господа в ложах дергали рабынь за кольца, едва не вырывая их из ноздрей, пригибали их головы вниз, заставляя ласкать ртом вздыбленные органы, лихорадочно высвобожденные из бархата штанов. Знатные дамы впивались длинными ногтями в пенисы красивых порхов и тянули, принуждая юношей вылизывать их под вздернутыми юбками. Обилие крови горячило вялые и пресыщенные сердца нобилей из Розстейнар, распаляя жестокое сладострастие… а также веселило и самых бедных обитателей Бхаддуара, отвлекая от повседневности и житейских невзгод. Свирепый азарт и древняя первобытная радость от созерцания мучительной смерти не выпускали из когтистых лап всех подданных королевства без разбора, уродуя их мысли и калеча души.

***

Мышцы уже немели, наливаясь тяжестью и тянущей болью, когда над водной ареной, наконец, заколыхались гулкие волны гонга и заревели морские раковины, извещая об окончании Игры живцов. Острая челюсть бронзовой меч-рыбы на водяных часах воткнулась в цифру восемнадцать — именно столько длилась битва новобранцев. Всего-навсего! Бренну показалось, что все эти бесконечные восемнадцать минут он вообще не дышал.

Одиннадцать израненных парней стояли на барьере, глядя на побуревшую от крови воду, в которой плавали куски человечьего и рыбьего мяса. К облегчению Бренна, Микко пострадал не так сильно, как показалось, — он был в сознании и даже чуть приподнял ладонь, нашарив его глазами, и Бренн подтащил его к себе, усадив рядом и оперев спиной на решетку.

Из первой партии дрессированных порхов числом в двадцать пять голов уцелело пятнадцать, помеченных укусами и ранами разной глубины. Четверых тяжелораненых, которые не могли ни стоять, ни сидеть, унесли. У одного химера вырвала глаз и нос, у двоих с порванными сухожилиями тела превратились в куски мяса, сочащиеся кровью. Потратится ли хозяин Казаросса на их лечение? Бренн не обманывал себя — потратит, если кого-то из этих калек можно пользовать дальше, как рабочий скот — в Харчевне или в подземных лабиринтах Театра развлечений…

Маор встал и, ударив жезлом в бронзовый гонг, торжественно провозгласил в рупор ожидаемую фразу: — Участники Игры живцов! Наши уважаемые гости желают убедиться, что среди уцелевших не скрываются презренные трусы! Разворот! — он вновь ударил в гонг, и его вибрирующий тембр показался Бренну особенно мрачным…

Парни повернулись спинами к центральной платформе, и Бренн, подтянув вверх и удерживая то и дело теряющего сознание Микко, велел ему одной рукой схватиться за прутья решетки, а другой обхватить себя за шею. Он знал, что глаза маора и зрителей сейчас шарят по их голым задницам, подсчитывая количество ожогов, оставленных раскаленным прутом пинчера-погонялы.

Зловеще оголяя в улыбке частокол крупных выбеленных зубов, маор направил жезл на шеренгу юношей:

— Убедитесь, господа! Живцы под номерами пять и семьдесят один выдали свою трусливую сущность, и не достойны звания кортавида! Позор! — взревел он, и его возмущенный театральный вопль с упоением подхватили на трибунах. У стоящего слева от Бренна семьдесят первого подкосились ноги, — на его заднице красовалось пять ожогов от прутов погонял.

— Избавимся от недостойных! — ревел маор, распаляя зрителей, и его голос, многократно усиленный рупором, волнами катился по трибунам.

Под направленными на них трезубцами охранников, живцы прошли в узкий проем меж стоек решетки, где, сгорбившись и пряча глаза, сняли с себя амуницию. Голых парней погнали по периметру Аквариума, чтобы все могли насладиться их позором и унижением. Бренн --">