Степан Аксёнов - Темный Резонатор

полностью отсчитывают секунды и минуты до той самой заветной процедуры отсева. Два дня. В приглашении, что я получил вчера стоит дата: Семнадцатое июля две тысячи третьего года в двенадцать ноль ноль — ровно через два дня. Самое главное — не опоздать, а там…

Надеюсь, что все получится.

И да, я забыл сказать, я Темный.

Глава 2 Случайный артефакт

Семнадцатое июля — сегодня тот самый день, когда я смогу получить путевку в жизнь. Самое главное — не опоздать на "отсев". Всю сегодняшнюю ночь я ворочался на своей кровати, нервничал. На самом деле про процедуру есть очень мало информации. Все, кто проходил ее подписывали магическую клятву о неразглашении. Зачем все это было сделано не совсем понятно, но информации оставалось крайне мало. Интернет помогал узнать информацию про отсев в других странах, но Российская Империя хранила какие-то одной ей известные секреты.

Будильник разбудил меня в восемь — сегодня я позволил себе поспать на полчаса подольше. Протерев глаза я вдохнул аромат свежеиспеченных драников — моей любимой еды на протяжении уже пяти лет. Мама каким-то непостижимым образом из простой муки, яйца и картофеля делала поистине божественные шедевры. Я спустил ноги с кровати, потянулся и отправился соблюдать утренний ритуал умывания. Все необходимые вещи были собраны еще с вечера, поэтому быстро надев на себя полагающийся костюм я спустился к завтраку.

Благодаря нашей с отцом мастерской мы могли позволить себе построить небольшой, но уютный домик на окраине Новослободска. Говоря мы, я подразумеваю нашу семью: Маму, Папу, деда Виталия, меня и сестренку Софию. Многие в наше время ютятся в человейниках на пару тысяч квартир. Сегодня вся родня взяла отгул, чтобы проводить меня на "отсев". Нет, на площадь магистериума поеду только я, но встретиться за завтраком и пожелать мне удачи — это святая обязанность каждого члена семейства. По этому случаю даже пятилетнюю Софию нарядили в яркое гороховое платье и красный бант. Сейчас она гордо восседает на своем стуле и ест манную кашу с клубникой.

Как маг я в семье первый, поэтому волнуются и надеются все. Дед собственноручно повязал мне на шею галстук, папа, как мог пытался подбодрить и даже София ерзала сегодня меньше обычного. Часы пробили десять и я, выдохнув напоследок, пересек порог родного дома. По негласной традиции путь до магистериума кандидат должен пройти сам.

Оплатив проезд, я зашел в средний вагон трамвая номер пятнадцать и примостился на свободное сидение у окна. Пекло на улице неимоверно, тридцать градусов в тени это вам не шутки, но в вагоне сохранилась прохлада благодаря магохладителю, а открытые окна и неспешное движение помогло почувствовать ветерок. Проехать нужно было пять остановок, а это полчаса пути, полчаса размеренного движения под разговоры пассажиров с постоянно сменяемыми домами в окне.

Через остановку мне несказанно повезло: в вагон вошли "уличники" музыканты и попрошайки — пережиток прошлых времен. Нет, пассажирам повезло бы, если бы у парочки, что собиралась устроить в в вагоне концерт был бы идеальный слух и голос, но не сегодня. Видимо заводилой был патлатый парень в кепке, который в микрофон хриплым голосом мимо нот пытался петь популярные шлягеры, так как гитарист все-таки имел приемлемые навыки и бренчал на гитаре вполне сносно. Наглел именно патлатый, видимо надеясь, что горожане побыстрее откупятся, чтобы не слушать его вопли. Сегодня парочке не везло, горожане уверенно не хотели прощаться со своими купюрами и стойко слушали "выступление" местных профессионалов.

Я никогда не жаловался на плохую нервную систему, но видимо сказалась бессонная ночь и орущий мимо нот патлатый рядом с моим левым ухом. Я долго терпел, но когда "артисты" начали исполнять мою любимую "Музыку сердца" — не выдержал. Такое чувство, что внутри меня поднялась волна злости и направлена она была именно на патлатого. Секунда и микрофон певца в моей руке, а я стою и смотрю ему в глаза, мои губы шевелятся, я что-то говорю. Уже потом я понял, что я пел в лицо патлатому правильное исполнение своей любимой песни. В тот момент для меня почему-то не существовало ничего кроме все более бледнеющего лица "уличника". Наваждение пропало с последним аккордом гитариста, я моргнул и волна схлынула. В полной тишине Патлатый шаг за шагом пятился спиной вперед к выходу из трамвая, до тех пор, пока не выпрыгнул из него на полном --">