Игорь Николаев , Михаил Олегович Рагимов (Иркуйем) - Плохие люди

второй, — подбодрил мессир, — я же знаю твои гнусные привычки.

— Сссука, — прошипел Фэйри.

— А кто будет шипеть, — не поворачиваясь, прокомментировал Мармот. — Тот будет мне эти кошели в зубах с пола тащить. Потому что без пальцев только зубы и остаются в качестве полезного инструмента.

Бертран снова запустил руку под хубон, нашаривая кожу кошеля. В голове было пусто и звонко. Как ни крути, а выходило, что настала пора умирать.

Суи бросил косой взгляд на Дудочника. Тот стоял замерший, будто статуя. Лишь дергался правый глаз, да подрагивала рука у пояса.

Интересно, а справится ли отставной егерь хотя бы с двумя? Себе Бертран самокритично оставлял одного подранка. Нож против короткого копья с наконечником, больше подходящим мечу — совсем не выгодное дельце.

— Стража!

Дверь в «Ведро» вдруг распахнулась, и в кабак влетел растрепанный мальчишка.

— Стража! Сюда идут!

Мармот нахмурился, начал поворачиваться… И ему в висок грянул второй кошель. Мессир всплеснул руками и начал валиться на убитого Анри…

И все завертелось!

Бертран сиганул за стойку, ударив кабатчика ногами в грудь. Кувыркнулся, уходя от удара — мече-копье свистнуло над головой, чуть не отрубив макушку. По пути пластанул ножом кабатчика — кровь так и брызнула. Куда попал — не видно, да и ладно! Подхватил падающее копье, метнул в тех, кто сгрудился над телом поверженного командира.

Фэйри жахнул кулаком одного из громил, преграждавших вход в кухню, вбив нос в череп — только хруст пошел. Плечом ударил второго, замахнувшегося на Суи, уронил в полки. Те посыпались, заваливая поверженного бутылками. Запахло крепким бухлом.

Дудочник, будто свихнувшийся дятел, двумя ножами одновременно, колол третьего врага. Раз за разом вгоняя клинки в мертвеца, который даже упасть не успевал.

— Уходим! — проорал Бертран, первым кидаясь в дверь. Следом прогрохотал Фэйри, снеся по дороге очередные полки.

Кухня оказалась небольшой, но плотно заставленной. Хуже некоторых буреломов! Переломаться можно влегкую! Пропустив товарищей, Бертран опрокинул жаровню, уронил подтекающий бочонок масла…

Выскочив наружу, компания припустила изо всех сил. Вперед вырвался Дудочник — егерь знал дорогу. Дыхания на разговоры не хватало, поэтому он только махал руками.

Бертран пытался прикинуть, где они пробегают, но вскоре сбился. Дворы, заборы, сараи, ручьи, горы мусора, кусты, огороды…

Прихотливая дорога привела их к могучему высокотравью вдоль сточного ручья. Кислица, хорошо растущая там, где похуже, вымахала почти в два человеческих роста. И росла густо, будто щетина на кабаньем хребте. С превеликим трудом просочившись сквозь плотные заросли толстых (ладонью не охватить!) стволиков, компания, выбравшись на крохотную лысинку, попадала без сил.

В нос ударила лютая вонь. Да такая, что слезы брызнули!

— Тут… пере…сидим… — в три захода проговорил Дудочник. — Ночью… Уйдем…

— По этому⁈ — в ужасе дернулся Бертран.

Стена кислицы была непрошибаема, но все видели ручей, по которому стекала большая часть нечистот города. Густая, как масло, вода, наверное, уже и не совсем водой была…

— Там же решетка, — немного отдышавшись, проговорил Фэйри.

— Она… всего… на пару… ладоней… в воду, — прохрипел егерь, — поднырнем…

— Да ну нахуй, — выдохнул Бертран.

А потом вспомнил, как мелко дергались ноги убитого Анри, как торчал распухший язык повешенного Латки. Вспомнил глаза Мармота, кажущиеся бесцветными, словно подернутыми болотной тиной. И решил, что если это ведет к спасению, то он не просто поднырнет, но еще и глаза будет держать открытыми!

* * *

Утро встретило компанию на дороге. Опять нищую, оборванную, мокрую, без определенных перспектив, да и неопределенных тоже. Да еще и чудовищно вонючую. Все чихали на разные лады, а что хуже всего, Бертран чувствовал, как подкрадывается жар пополам с головной болью — верные признаки болезни. Сейчас бы отлежаться в тепле, под крышей и чтобы хоть раз в день плошку мучной затирухи с капустным листом…Чтобы лекарь или хотя бы деревенский костоправ намешал отваров хитрых!. А если повезет, ведьма отшепчет хворь, выгонит и приколотит к лунной тени деревянным гвоздиком. Да, сейчас хотелось слишком многого, что тут скажешь!

Суи множество раз видел, как сгорали от харкающего кашля, если не было --">