Владимир Алексеевич Ильин (Tagern) - Коронный разряд

видеть княжеский род в Москве. Но это – за слова обычных детей, чей длинный язык есть признак недалекого ума и небрежения воспитанием.

Ксения же обычной называться не могла с самого детства. Ей довелось родиться с даром пророка.

Семнадцать лет назад признаки великого дара посчитали за чудо; сходили с ума в попытках усилить талант, жертвуя ради шанса увидеть будущее слишком многим, в гордыне своей полагая любую плату уместной. Сейчас же пришло понимание, что все это было не то чтобы напрасно, но переоценено столь сильно, что невольно разведешь руками. У клана просто не было настолько великой цели для такого дара. Даже без таланта Ксении род бы жил и процветал. Зато любую нынешнюю победу семьи тут же с иронией привязывают к прозрению будущего, а не мастерству управленцев.

Тайну сохранить не удалось – слухи неведомо как вышли в народ, и любые попытки их опровергнуть только подогревали интерес. Правда, по сей день все серьезные игроки полагали дар Ксении достаточно слабым, чтобы игнорировать его или воспринимать на уровне случайной погрешности. Этих зубров от аналитики даже убеждать не пришлось – ведь клан в самом деле не стремился свергнуть императора с престола, захватить земли врагов (более, чем обычно) или разграбить финансовые рынки точными прогнозами. То есть клан не делал то, что сделали бы они, имея пророка. А значит, никакого пророка нет – так, видимость. Логично и достоверно, да к тому же изрядно всех успокаивало.

Одно тревожило князя на фоне этих рассуждений: в самом деле полагали бы дочь слабой ведуньей – выставили бы… Или нет, и причиной милости – все же высокий статус гостя? Но когда это обстоятельство удерживало семью императора от того, чтобы громко хлопнуть дверью даже перед лицом самых родовитых и демонстративно ввергнуть в опалу, особенно столь несерьезную по своей сути… Что для Юсуповых неделя, максимум месяц без Москвы? Всего-то – Москва станет ездить к Юсуповым, а не наоборот.

Сомнения подогревал пустяшный мотив для приглашения во дворец. Было бы нечто серьезное и важное для короны – гнев железно отложили бы на потом, а то и вовсе оценили его в звонкой монете, предложив списать в часть оплаты за будущую услугу. Но цель визита выглядела довольно обыденно. Даже слишком – впору брать пару-тройку консультантов и вычеркивать половину дня из расписания, пока будут сходиться мнения профессионалов под одобрительные кивки господ. Так и было бы, если бы не вскользь оброненная фраза, что на встрече будет великая княжна Елизавета, младшая дочь императора и «погодка вашей очаровательной Ксении, им как-нибудь надо обязательно познакомиться, не считаете?». Намек полностью менял тему визита, переводя ее из финансово-экономического в светское русло, впрочем, все так же несерьезное по своей сути. Разумеется, на все рекомендации можно было плюнуть с высокой колокольни и заявиться со свитой финансистов, но дипломатия предписывала делать легкие уступки просьбам равных.

Хотя некоторое недоумение осталось. С чего бы дочь решили представить его величеству за месяц до новогоднего имперского бала? В последний день года князь все равно подведет дочь к трону, представит ее августейшей фамилии и передаст через нее подарки. Этого более чем достаточно. Никакой дружбы Ксении с принцессой рода Рюриковичей не планировалось.

И уж тем более будущая встреча двух девчонок не являлась настолько важной причиной, чтобы Великому Рогоносцу пренебречь болезненной гордостью и оставить обидную правду без наказания.

Разумеется, если для него Ксения – именно девчонка, пусть и княжеских кровей, а не прорицательница. Но если иначе…

Место, где они сейчас находились, вполне укладывалось в концепцию одновременно благодарности за своевременное предупреждение и гнева за манеру подачи ценных сведений. Ведь там, где есть вера словам, должна быть и уверенность в их источнике. А слабому пророку веры у такого человека как великий князь быть не может. Вот с сильной ведуньей – ссориться нельзя, но на место следует поставить. Сходится?

– Они знают? – уточнил князь у дочери.

– Давно, – поднялся на него взгляд зеленых глаз. Как у матери.

– Имею в виду… – замер он в середине фразы, внимательно посмотрев на дочь.

Понятно, что о даре его дочери самый сильный клан в империи знал, и наверняка раньше остальных. Вопрос в понимании истинной мощи дара.

– Давно, – терпеливо повторила Ксения.

«Вот --">