Джон Рональд Руэл Толкин - Две крепости

— Гондор! — взволнованно заговорил Арагорн. — Я так надеялся на встречу! А пока — не судьба мне повидать твои сверкающие реки…

О Гондор, Гондор, мой светлый край!

От гор до прибрежных скал

Здесь Запада ветер веял в степях

и Белое Древо ласкал;

Ложился в сады Былых королей

серебряный свет росой…

О гордые башни! Крылатый венец!

Священный престол золотой!

О Гондор, Гондор! Ужель навек

твой светоч померк, увял?

Повеет ли Западный ветер вновь

от гор до прибрежных скал?

Он с трудом отвел взор, пора было возвращаться к насущным делам и заботам.

Гребень нагорья, на котором они стояли, резко уходил вниз. Фатомах в двадцати виднелась широкая неровная полка, обрывающаяся почти отвесной скалой. Эту часть Эмин Майл называли Восточной Стеной Рохана. За ней, насколько хватало глаз, тянулись зеленые равнины рохирримов.

— Взгляните! — Леголас указывал в бледное небо. — Снова орел. Похоже, возвращается на север. Как высоко он летит!

— Это не для моих глаз, — устало сощурился Арагорн. — Но если это та самая птица, хотел бы я знать, кто и зачем послал ее? Посмотри-ка лучше вон туда, добрый эльф, что там за движение на равнине?

— Э-э, да там большой отряд! — отвечал Леголас. — Не поручусь, что это орки, но идут пешком, и до них лиг двенадцать. Правда, на ровном месте расстояние скрадывается…

— Вот и славно, — сказал Гимли, — Теперь бы побыстрее найти тропу и спуститься…

— Вряд ли орки выберут длинную дорогу, — заметил Арагорн, — лучше все-таки идти по их следу.

Тропа шла на север вдоль гребня, потом спускалась в расщелину, промытую горным ручьем, и крутыми ступенями выходила на равнину. По следам было видно, как торопятся орки. Иногда попадался изодранный черный плащ или разбитый на камнях сапог. Ущелье кончилось неожиданно.

Перед ними расстилались необозримые луга Рохана — волнующееся море густой высокой травы. Воздух был чистым и ароматным, словно в преддверии весны. Леголас вздохнул полной грудью, лицо его стало светлым и лучистым.

— Пахнет зеленью, — потеплевшим голосом произнес он. — Это лучше всякого отдыха. Я устал на камнях, но здесь силы снова возвращаются ко мне. Поспешим же!

Они мчались, словно гончие псы по горячему следу. И здесь к ним дошла первая весточка от пропавших друзей. В сторону от вытоптанной орками тропы отходил след маленьких босых ног, перекрытый тяжелыми отпечатками сапог погнавшегося за беглецом орка Там, где первые следы исчезали, Арагорн поднял из травы зеленую с серебром пряжку в виде букового листа.

— Пряжка из Лориена! — одновременно воскликнули Леголас и Гимли.

— Да, — подтвердил Арагорн. — Не напрасно падают листья в Лориене. Это не потеря, это — знак для нас. Кто-то из хоббитов специально отбежал в сторону, чтобы оставить его. Наверное, Пиппин.

— Значит, он по крайней мере жив и способен шевелить ногами и головой, — заключил Гимли. — Это обнадеживает. По крайней мере, мы на верном пути.

— Будем надеяться, что он не слишком дорого заплатил за свою выдумку, — подал голос эльф. — Поспешим, друзья!

Солнце перевалило за полдень и медленно ползло к закату. С юга набежали легкие облачка, но ближе к вечеру от них не осталось и следа. Солнце село. Закатные тени протянули к друзьям длинные черные руки. Двенадцать лиг отделяли их от Восточной Стены, но теперь орков на плоской как стол равнине не видел даже зоркий эльф.

Когда темнота окончательно сомкнулась над ними, Арагорн остановился.

— Что будем делать? — обратился он к Леголасу и Гимли. — Будем продолжать погоню в темноте, пока с ног не свалимся, или все же отдохнем ночью?

— Если орки не станут останавливаться, то вряд ли мы их догоним после ночевки, — сказал Леголас.

— Оркам тоже, поди, нужен отдых, — заметил Гимли.

— Орки избегают солнца, а тут они мчались под ним целый день, — возразил Леголас. — Так что ночью они вряд ли устроят привал.

— В темноте мы и следов-то не найдем, — бессонная ночь гному явно не улыбалась.

— Насколько хватает моих глаз, тропа прямая, и захочешь — не собьешься, — упорствовал эльф.