Кирилл Сергеевич Клеванский - Сердце Дракона. Том 20. Часть 2

что от волшебника вряд ли в ближайшее будет толк, Хаджар аккуратно отнял у него котелок, после чего разорвал рубашку на лоскуты и обильно смочил в кипятке. После этого начал обрабатывать раны.

Вознеся хвалу старым, армейским привычкам, он пошарил на поясе. После сражения со Стариком, большая часть подвязанных кармашков и мешочков оказались либо сорваны, либо повреждены, растеряв содержимое, но несколько осталось.

Вытащив из них несколько пучков трав, Хаджар добавил их воду, после чего посыпал её порошком из чудом не разорвавшегося конвертика.

Размешав, он приподнял голову Лэтэи и, смазав ей губы, открыл рот, после чего влил и надавил на горло. С хрипом, но та проглотила.

Дыхание воительницы выровнялось и первое облачко пара сорвалось с бледных губ.

— Нам надо найти укрытие, — цедил Хаджар, перевязывая раны Лэтэи. — Пещеру или расщелину. На холоде она долго не протянет. Начнется лихорадка, а затем…

Он не стал договаривать. Точно так же, как не стал спрашивать, что случилось с Шакхом и Албадуртом. Жизнь научила его решать сперва те проблемы, которые было возможно, а об остальном думать позже.

— Да, — заторможено кивнул Артеус. — С-с-ейчас.

Он поднялся на ноги, отел в сторону посох и на распев произнес несколько волшебных слов. На мгновение перед ним, как и прежде зажглась золотая… нет, не лента, а маленькая искра. Она унеслась куда-то за ледяной бархан, после чего исчезла.

— Да что это такое… — тяжело задышал волшебник, словно простейшее заклинание поиска отняло у него приличное количество сил.

Хаджар, вновь сорвав с плеч одежды Мэб, укутал в них Лэтэю, которую уже начал постепенно пробирать озноб. Кровь все еще сочилась через повязки. Раны, рваные и глубокие, так просто не закроешь самодельными повязками. А зашить было нечем. Оставался лишь один вариант, чтобы не допустить кровопотери и заражения… если, конечно, не задеты внутренние органы, тогда…

— Проклятье! — гаркнул Хаджар, чем явно привел на некоторое время в чувства Артеуса. — Бери котелок и идем.

Генерал подхватил подругу на руки и, игнорируя ту жадность, с которой холод терзал его плоть, направился в сторону, куда указала золотая искра.

Волшебник, видя состояние товарища, снова взмахнул посохом и произнес несколько слов. Хаджар их даже узнал. Артеус часто пользовался этим заклинанием, когда их отряд путешествовал в зимний сезон по горам.

Над ними, обычно, появлялся купол с символом солнца и согревал так, что порой даже жарко становилось. Причем — Шакху. Остальные еще часто просили волшебника доработать чары, чтобы можно было хотя бы дышать.

А то, получается, либо от жары изнывать, либо от холода зубами стучать. Артеус пытался что-то сделать с регуляцией температуры, но у него получилось лишь добавить в чары небольшой прохладный бриз.

А сейчас… сейчас никакого купола и, тем более, искусственного солнца не появилось. Лишь несколько символов зажглись в воздухе и тут же погасли, а холод, пусть и продолжал грызть Хаджара, но теперь ощущался скорее осенней непогодой, чем чем-то смертельным.

— Я не понимаю… — закачал головой Артеус, в чьих глазах вновь начал меркнуть разум. — Не понимаю… не понимаю… не понимаю…

Так он и бормотал, пока они пробирались через ледяную пустыню в сторону отвесной скалы, где обнаружилась небольшой расщелина, закруглявшаяся пещерой под низким сводом. Такой, что и выпрямиться не получалось. Но все же — лучше, чем снаружи.

Глава 1775

Хаджар уложил Лэтэю на камни, после чего посмотрел за порог.

Ледяные дюны снежных гор вырисовывались перед Хаджаром, их замерзшие склоны сверкали в солнечном свете, словно бриллианты, разбросанные по ландшафту. Пронизывающий до кости ветер, выл и вгрызался в их поверхность, поднимая белоснежные вихри вьюги. Он завывал, как стая волков, взбивая снег в ослепительные шквалы и затуманивая взор и заставляя голову немного кружиться.

Генерал не помнил у себя подобных ощущений аккурат со времен Черных Гор.

Над головой простиралось огромное голубое небо, обманчивое полотно, скрывавшее то, что творилось внизу. Солнце, висевшее среди облаков бледным шаром, не давало тепла, а его свет, казалось, скорее замораживал, чем отогревал. Каждый луч, проникающий сквозь морозную атмосферу, только усиливал холод, отбрасывая одновременно прелестное и жуткое сияние на пустынную местность.

— Я скоро вернусь, — процедил --">