Татьяна Кононова - Гроза над морем

баркентине "Исида" уже больше пятнадцати витков, еще с тех пор, когда капитаном был Джон Миллс, отец нынешнего, Яниса.

– Что, вытащили? – Уолтер ухватил за воротник Дэниэла. Юнга поморщился: манеры доктора всегда оставляли желать лучшего. Он прослыл грубым и циничным, его насмешки и язвительные словечки терпели с трудом, но по-другому не могли: судовые лекари были далеко не на каждом корабле. Хотя на первый взгляд Уолтер такого впечатления не производил: лицо его казалось приятным, располагающим. Он был загорелым, с хмурыми карими глазами, глубоко посаженными, крупным выделяющимся носом, тонкими, вечно поджатыми губами под широкой белой полоской усов модной нынче “щеточкой”.

– Еще нет, мейр Уолтер, – ответил Дэниэл негромко, отведя взгляд и задушив в себе все нелестные высказывания, которые так просились на волю. Ругаться сейчас не было времени: кто-то тонул, его уже достали из воды, но это лишь полдела, ведь человек держится между жизнью и смертью.

– Кажется, какой-то парень, – добавил Дэн, приставив ладонь козырьком ко лбу и вглядевшись в слепящий блеск моря и неба. Там, чуть поодаль от баркентины, двое матросов разворачивали шлюпку, уложив спасенного на ее дно.

В таких случаях действовали всегда быстро, к тому же, "Исиде" не впервой было принимать на борт пострадавших. Один из матросов занялся шлюпкой, другой – передал с рук на руки утопленника. Тут же толпа любопытных, оставив свои обязанности, окружила его и врача. Невысокий по сравнению с остальными Дэниэл вынужден был встать на носочки и вытянуть шею, чтобы хоть что-нибудь увидеть.

На начищенных до блеска досках палубы безвольной тряпичной куклой лежала хрупкая худенькая девушка в совершенно мокрой белой рубахе, испачканной кровью, и серых холщовых штанах, подвязанных выше пояса широким кожаным ремнем. Лицо спасенной было белым, как мел, тонкие губы посинели, руки, связанные спереди, и шея покрылись крохотными мурашками. Она не дышала. Очевидно, кто-то бросил или столкнул ее в воду нарочно, ведь иначе, шагни она сама или упади туда случайно, ее руки были бы свободны. Дэниэлу казалось, что время замерло и течет по каплям, точно издеваясь. Растолкав в разные стороны двух близнецов – помощников кока, он бросился вперед и, забыв о соблюдении приличий на борту корабля, почти закричал на врача:

– Что вы стоите? Помогите ей! И велите всем разойтись, это вам что, бродячая труппа?

Некоторое время, первые секунды, доктор действительно стоял молча и казался странно бледным, хмурился, закусив губу, словно в волнении. Но на лице юнги, и без того не очень привлекательном, явственно читались безрассудные гнев и досада, потому что Уолтер, окинув его задумчивым долгим взглядом, сердито приказал всем отойти и не загораживать солнце, а сам присел рядом с девчонкой. Расстегнул несколько верхних пуговиц на ее насквозь мокрой рубахе, разрезал своим ножом веревки на запястьях, проверил пульс. Его не было.

– Иди сюда, – Уолтер махнул рукой Дэниэлу. – Поддержи вот здесь. Откачивать надо.

Дэниэл вздрогнул, еще раз посмотрев на бледное до синевы лицо утопленницы, но, преодолев неприязнь и страх, присел рядом с ней и приподнял. Доктор наклонился над пострадавшей девушкой, перевернул лицом вниз, положил грудью к себе на одно колено и несколько раз с силой надавил одной рукой между ее лопаток, придерживая другой за пояс. Вслушался в дыхание, приникнув ухом к ее спине, повторил все это еще раз. Девочка вдруг судорожно вздохнула, и ее буквально вывернуло наизнанку: изо рта и носа хлынула вода, а из глаз – слезы. Ее рвало соленой морской водой прямо на палубу, она кашляла, задыхалась и плакала, а Уолтер бил ее по спине ребром ладони, пока кашель не стал сухим и резким. Потом девушка вдруг перекатилась обратно на доски, несколько раз вдохнула, хватая воздух широко открытым ртом, и замерла, снова прикрыв глаза.

– Эй, ты жива хоть? – послышался несмелый голос из толпы сгрудившихся вокруг матросов. Отдышавшись, девушка с трудом приподнялась на локте, огляделась вокруг.

– Вы идете в порт Эйденхилль? – прошептала она, взглянув на Уолтера. Вероятно, она приняла его за капитана, не зная обычая южных государств, где царила строгая иерархия, соблюдаемая даже в форме одежды. Но доктор только кивнул в ответ.

– Разверните корабль. Не ходите туда, – выдохнула она едва слышно. – Вы спасли мою жизнь, а я спасаю вашу…

Едва успев договорить, --">