Александр Анатольевич Зайцев (Алескандр, Алескандер) - Стратегия одиночки. Книга шестая

грехи записывать не собираюсь. И был он Осколком или нет — на это никак не влияет. Всё же та встреча со Скалли в Лихолесье изрядно прочистила мозги по поводу Осколков и их «безусловной полезности», как это мнилось мне в начале.

Тем не менее, мысль о том, что, получив память будущего, я во многом стал похож на квестеров, была во многом верна. Не по возможностям, конечно, похож, а по действиям, и это, по сути, простое сравнение ударило больно. Всё же я ещё не забыл ту ненависть, которую испытывал «прошлый я» к этим существам. Особенно к тем методам, к которым они прибегали для достижения только им ведомой цели. Ну и что, что мой основной мотив — спасение мира и, как следствие, собственной жизни. Данный факт никак не влиял на точность сравнения. Эта мысль давила, словно небеса, лежащие на плечах Атланта.

Когда потянулся к закипающему котелку, взгляд упал на вышитый на котте рисунок. Затем моё внимание сместилось на лежащее у ног копьё, подаренное Нортоном. Если опущу руки, то все, кого я встретил в этом мире, и кого мне ещё предстоит увидеть, умрут, сгорев в демоническом огне. Волна горечи, сожаления и странного тепла пробежала по моей спине. Это было очень странное противоречивое чувство. Я не альтруист и не святой, и пожертвовать собой для того, чтобы жили другие, могу, только поддавшись эмоциям и моменту. Тем не менее, мне будет по-настоящему плохо, если погибнут Эндер, Валена, Аун, Вивьен, Ариэн, Миранда, Илона, Флабий и многие другие, а я ничего не сделаю для того, чтобы они могли жить.

Насколько же я эгоистичен, что думаю в подобном ключе? Не спасти мир, потому как это «великая и достойная цель», а сделать это только для того, чтобы жили приятные мне люди. Чтобы мне не было от этого плохо. Даже не знаю, как назвать подобную форму эгоизма?

Эти мысли напомнили давнюю историю. Когда на очередном корпоративе один менеджер, у которого серьёзно заболела жена, выпив несколько рюмок коньяка, начал жаловаться на жизнь. Причём основной его жалобой было не то, что жена может умереть, а как ему будет плохо от того, что он останется один с тремя детьми, и его жизнь кардинально поменяется. Слава небесам, повторные анализы не подтвердили серьёзность болезни, но я хорошо помню ту глубину отчаяния и самосожаления, в которой пребывал тот сотрудник. Помню, тогда меня немного покоробили его слова, в которых было больше жалости к себе, чем сочувствия к заболевшей жене. При том, что человек свою жену любил и заботился о ней, и очень хотел, чтобы она выздоровела. Но всё равно, он думал больше о себе, чем о ней.

А сейчас я ловлю себя на том, что размышляю в том же ключе. Меня не пугает гибель того же Нортона или Вивьен, как нечто абстрактное и что может произойти, но мне станет совершенно точно хуже, чем если бы они смогли выжить или хотя бы не погибнуть бессмысленно и пусто. Я хочу, чтобы все эти люди жили, но не потому, что «жизнь священна» и не потому, что «так думать правильно». Моё «хочу» произрастает из желания сделать себе хорошо. Также, если не больше, я хочу выжить и выбраться из грядущего катаклизма. Но и свою жизнь не считаю единственной ценностью и мерилом всего. Теперь, точно зная о переселении душ, я по-настоящему понимаю, что смерть — это не конец всего. И то, как ты свою жизнь закончишь, может быть не менее важным, чем как ты её прожил.

Да и для меня есть разница между простой бессмысленной смертью или гибелью «за дело». Немного злая усмешка скривила губы. Надо же, для того «меня», которым я был не так давно на Земле, мысль о «смерти за дело» была чем-то странным и совершенно непонятным. Ведь тогда я думал: а какая разница как ты умрёшь, результат-то один — смерть. А сейчас для меня эта разница есть. Разница хотя бы в том, как я буду относиться к самому себе в последние секунды своей жизни.

Закинув сушёные ягоды в котелок, подобрал палочку и помешал кипящую воду.

Если квестеры своими словами хотели задеть меня так, чтобы я опустил руки, то они ошиблись. Я уже не тот человек, которым был на Земле, да и тот «я», которым был в Прошлом Цикле, со мной нынешним имеет мало общего.

Наполнив кружку до половины, сделал глоток горячего напитка, немного при этом обжигая губы. Моя улыбка стала ещё злее и упрямее.

Весь путь, который я прошёл, постепенно, но безжалостно открывал глаза на то, кто я есть, на мой характер… На мой эгоизм, на мою мстительность и несдержанность. Да, это было больно и неприятно, смотреть на себя такого, каким я являюсь на --">