Юхани Карила - Охота на маленькую щуку

Элина включила кофеварку, открыла створку окна и стала смотреть во двор. Она ничего не ела вечером, но это было обычным делом. Перво-наперво всегда пропадал аппетит. Во дворе галдели те же птицы, что и пятнадцать лет назад. Дрозды-рябинники, трясогузки, ласточки. Они казались теми же, но это были уже другие птицы, множество птиц – во дворе, на деревьях, в строениях. Если смотреть в окно и выглядывать пернатых, то их можно было обнаружить повсюду. Ласточки, словно реактивные самолеты, через окна на чердаке сарая залетали внутрь. Дрозды передвигались по двору ровными прыжками, иногда замирая на месте, и тогда приходилось внимательно всматриваться, чтобы понять рябинник перед тобой или кучка земли.

Элина проглотила кофе и ощутила себя хрупким кусочком коры. Отец однажды сидел на том же самом месте и, услышав, как коготки цокают по полу, перекрестился. Глянув вниз, он увидел ласку. Та смотрела ему прямо в глаза с таким видом, словно и была истинной хозяйкой в доме.

– И откудова эта животина знает, где у человека зенки, – удивлялся отец.

На похоронах матери Элина спросила у отца, почему дом надо было построить у самого болота. Отец ответил, что его предки жили на этом месте испокон веков и что маме такое расположение дома очень нравилось.

Прежде чем выйти замуж, мать тщательно изучила окрестности. Она составила карту местности, на которой нарисовала их будущий дом – этот самый дом, так, чтобы он был сориентирован по востоку и западу и «возлежал на Лапландии» подобно водяному уровню, которым пользуются строители. Мама сказала, что если все сделать именно так, то дом «как нужно» дополнит окружающий пейзаж. Реку, леса и сопки.

Отец посмотрел на мать. Миниатюрная женщина с короткими угольно-черными волосами и маленькими темными глазами, не отражавшими свет.

– Так, – сказал отец, – и что, значится, дальше?

Они построили дом вместе. Он получился одноэтажным и длинным. Совсем не похожим на другие дома в деревне, представлявшие собой просторные избы с печью посредине. Этот дом вовсе не походил на избу. Небольшая кухонька, за столом которой теперь и сидела Элина, располагалась в коридоре, проходившем через весь дом. На западной стороне он заканчивался гостиной, а на восточной – котельной.

– Тутова пульт управления и мотор, – говаривал папа Элине, когда она была еще ребенком. – Мы тебе, значится, космический корабль соорудили.

По ночам, когда сон не шел, Элина, лежа в кровати, прислушивалась к шорохам из-за стен и потолка. Она представляла себе, что они исходят от двигателей ракеты, толкающих космический корабль вперед в окружающей темноте. На самом деле, эти звуки производили мыши, бегавшие в перекрытиях и в полостях стен. Уже в первые десять лет после стройки они сожрали почти весь строительный утеплитель, и зимой отцу приходилось с утра до ночи таскать в котельную дрова.

Летом мышей удавалось вытравить и переловить мышеловками. Однажды отец устроил западню, выкопав яму на их тропе. В углубление он установил пустую банку из-под соленых огурцов и налил в нее до половины воды. Мыши бежали проторенным путем и падали в банку. Утром мать вытащила дохлых мышей из банки и из давилок и выбросила их на крышу погреба, прямо в заросли иван-чая и малины.

В вечерних сумерках Элина, мама и папа сидели в сауне и из окошка парной наблюдали, как мохноногие сычи и ястребиные совы подлетали из-за овсов, посеянных как приманка для дичи, и опускались на круглую крышу погреба.

Недавние события разом навалились на Элину.

Птицы умолкли.

Часы гулко тикали. Чувство вины сдавило ей грудь знакомой, необоримой тяжестью. Пфффффф.

Она прижалась лбом к столешнице. Несколько раз ударила по ней головой.

– Дерьмо, – сказала она. – Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо, – расправила плечи. – Ладно. Пожалуй, пора.

Элина встала и прошла несколько раз взад и вперед по кухне. Подняла руки и потрясла ими перед собой с растопыренными, как от сильного удара электрическим током, пальцами.

Села на пол. Наклонилась на бок, повалилась. Свернулась в позу эмбриона. Это не помогло. Она встала. Добрела до гостиной. Посмотрела в каждое из окон и вернулась на кухню. Помотала головой.

– Дерьмо. Чертово дерьмо.

Она взяла со стола шариковую ручку и подумала, не сломать ли ее. Положила ручку обратно на стол. Она обещала Сове, что больше не будет портить вещи.