Антон Дубинин - История моей смерти

ценой. Я взмахнул кулаком перед лицом Робина — не ударил, к счастью — и сказал — наверное, на самом деле крикнул:

— Я вызываю тебя на Божий Суд.

Мы думали, раньше была тишина. Нет, оказывается, тишина наступила только теперь. Все не только говорить — кажется, даже дышать перестали. А мы с Робином стояли друг напротив друга на каменном дворе ристалищ, а прямо над нами стоял король.

— Опомнись, Эрик, — тихо выговорил мой враг. — Я не хочу с тобой драться. Черт, да я не могу драться с тобой!

— Тогда возьми обратно лживое обвинение.

— Нет. Никогда. Ты не понимаешь… Я прибыл сюда, чтобы…

Властный голос короля, тяжелый, как свинец, залил горла нам обоим.

— Как бы то ни было, сэры, прозвучало обвинение. За ним последовал вызов на Божий Суд, и это случилось перед лицом короля и королевы. Божий Суд священен, отказом от него вы признаете свою неправоту. Вы признаете свою неправоту, сэр Робин?

Робин молчал. Его зримо трясло. Я никогда не видел, чтобы человека так колотило! Он втянул губы — совершенно по-Роландовски — и наконец сказал:

— Нет, сир.

— Тогда я объявляю Божий Суд. У вас есть право поставить вместо себя другого бойца, тогда сэр Эрик тоже будет вправе выбрать себе замену.

По голосу короля я вдруг понял, что сир Арнольд того хочет. Он не желает, чтобы я дрался сам. И по теплу, пришедшему откуда-то сбоку — со стороны сэра Райнера — я понял, что эту мысль услышал не я один.

Робин побежал по лицам затравленным взглядом. Они все были против него, и он это чувствовал. Роланда здесь многие знали и любили, я тоже выступил весьма благородно и вызвал общее сочувствие, а кто такой для Города — Робин? Неизвестный длинноволосый клеветник. Впрочем, и знай они, кто он такой — разбойничий атаман из Опасного Леса — к нему бы не прибавилось доверия.

Райнер так и обжигал его взглядом. Райнер был его почти на голову выше и в плечах пошире. И я чувствовал его готовность драться за меня, только что вернувшегося из мертвых. Робин, описав взглядом полный круг, вернулся глазами к королю. Солнце жгло немилосердно.

— Я никого здесь не знаю, сир. Мне негде найти замену. Да я и не желал бы того… потому что сказал правду.

— Тогда вам придется биться самолично, — отрезал король. — За сэром Роландом Орла сей же миг будет послано, чтобы он имел возможность оправдаться или же судить вас за клевету. Это зависит от исхода поединка.

Поединка, сказал у меня в голове кто-то маленький. Я что, собрался в самом деле драться на поединке с Робином? Со своим другом? С Робином из Опасного леса, который спас меня и приютил? К тому же ведь он меня убьет. Наверняка он дерется лучше, и он не болен.

Как бы в ответ моим мыслям, сир Арнольд продолжал:

— Сэр Эрик недавно оправился после тяжкой болезни. Возможно, это послужит для него оправданием, если он все же выберет себе замену на поединок. Полагаю, и я, и владыка архиепископ согласятся внести в правила такое изменение…

Я чувствовал на себе их взгляды — сэр Райнер, и брат, мой милый брат из толпы. Он стоял где-то неподалеку, и был готов, считал своим долгом драться за меня. В сердце моем стало на миг тепло и спокойно, потому что Рей имел на бой настоящее право, для него это было — платить за все, для него это было — очиститься перед собой… И я, обернувшись, увидел его взгляд, и сердце мое упало. Потому что Рей не верил мне, не верил в мою правду, но собирался драться за меня. За своего брата.

— Нет, простите, сир, — выдавил я очень тихо, и король сделал знак повторить. — Нет, простите, государь, — сказал я громче, больше всего желая скорее проснуться. — Это… Несправедливо. Я буду сам сражаться. Когда укажете.

И тут рядом я услышал прерывистый вздох. Я обернулся — да, плакала Алиса. Слезы ползли у нее по щекам, и из кубка в дрожащей руке сыпались на посыпанные стружкой плиты золотые монеты приза.

Сзади донесся тяжелый мягкий стук, как от падения тела. Мария, подумал я с болью сердечной, но это была не Мария. Это, уже перекинув ногу за ограду ристалища, упал в обморок мой брат.

Глава 11. Опять поединок

Сэр Райнер одолжил мне свой доспех. Тот самый, о котором наша компания так долго завистливо мечтала. Он оказался даже не очень тяжелым — легче, чем отцовский, из какого-то особенного металла. Райнер недолго возился, облачая меня сам, и не подпустил оруженосцев.

— Так удобно? Не давит? Ну-ка, подними руку, — хлопотал он вокруг заботливее любой --">