Марк Даниэль Лахлан - Песнь валькирии

необходимо пополнять запасы. Он уничтожал захваченную землю и все ее плоды. Этот человек с большим животом и железной рукой шел по выступу скалы. Он был уязвим, заносчив и переполнен возбужденной воинственностью. Он пришел сюда в слишком холодную пору. Он боялся зимы, боялся быть королем на этой, им же разоренной земле, где с кашлем, гниющими ранами и обморожениями умирали в шатрах его воины.

Тола почувствовала холод в животе, и перед глазами возникло видение: два ворона, кружащие на фоне мрачного заката. Король Англии не будет слушать советов. Его разум утонул в кровавой трясине. Он даст бой норманнскому королю. Она знала, что мертвец в болотистой мути — бог, вселившийся в разум английского короля, чтобы привести его к гибели, и истории об этом люди будут передавать друг другу еще тысячу лет.

Она мысленно проникла в трясину, а затем, через разум этого бога, в пылающий город, где на руинах сражались два гигантских существа, похожих на тени. Одна тень была волком, другая — богом с петлей на шее, и они вечно сражались под холодным солнцем. Бог вдруг повернул к ней свой единственный глаз, и она увидела сияющие символы, выражающие все на свете, — как ребенок вырастает во взрослого человека, как теленок становится коровой, как море бьется о берег и берег отступает назад. Вокруг было столько света, сколько она никогда раньше не видела. А затем наступила тьма.

Брат нашел ее в воде, полумертвую, и отнес вниз, в деревню.

Брат. Где он там, на этой выжженной земле? Вместе с отрядом мужчин он ушел в лес, чтобы устроить засаду для норманнов. Это задержало их и дало ей время убежать. Теперь его не было в живых. Она представила, как собаки, чей вес был опаснее их зубов, повалили его на землю, слышала быструю тяжелую походку норманнского воина, приближавшегося к нему из леса. А потом ощутила удар кинжала под ребра.

Она остужала свои чувства с помощью холода, замыкая их подо льдом, под горячим желанием выжить.

— «Дамы» никогда не предлагали мне помощи, — сказала она Хэлсу.

Он еще крепче обнял ее, его руки дрожали от холода. Их согревали последние лучи солнца, пробившиеся из-за края холмов. Скоро им нужно будет идти и не останавливаться всю ночь, чтобы не замерзнуть на месте.

У Хэлса в бороде она увидела льдинки. А ведь не было ни ветра, ни дождя. Но даже без них она знала, что они не смогут провести ночь без укрытия.

Его глаза блестели от слез. Он был сильным человеком, и она никогда не видела его плачущим. Тола почувствовала: он хочет, чтобы она попросила помощи у «дам».

— Это противно воле Божьей. Так говорил священник.

Он вытащил нож.

— Это тоже.

— Орм и Инг Энд сделали такой выбор, — сказал Хэлс.

Он дрожал от страха, холода и отчаяния.

— Твой отец был северянином. Он бы сражался. — Она закуталась в плащ. — Ты не смог бы убить меня, Хэлс.

Он протянул ей нож.

— Сделай это сама, — сказал он. — Ты сильнее меня. Убей меня, а потом себя.

Она отвела глаза. Серебряная луна взошла и осветила долину — дымную, серую, с догоравшими пожарами и закатным небом на западе. Далеко от дома Альфреда снова вспыхнуло пламя. Норманны опять поджигали то, что осталось в деревне. Скоро они должны остановиться — хотя бы для того, чтобы позаботиться о своем ночлеге.

Внизу что-то засияло — кто-то высоко поднял меч, поймав отражение пламени от горящего дома. Издалека до нее долетел крик. Воины заметили их?

— Помнишь те стихи, что говорила Нана? О конце света?

Сурт придет с юга с карающим бичом,

Солнце богов войны засияет на его мече.

Скалы разойдутся, и гигантские женщины утонут,

Мертвых будет не счесть, и небеса будут расколоты.

Она перекрестилась.

— Это и есть конец света. Христос должен прийти, — сказала она.

— Так где же он? — спросил Хэлс.

Группа из шести воинов, казавшихся на расстоянии маленькими, как мыши, поскакала от горящей усадьбы по направлению к холму. Тола посмотрела на нож Хэлса — такой чистый, такой острый. Она была уверена, что клинок, отразив заходящее солнце, выдал их.

Бежать было некуда. Норманны сожгли все к югу от долины. Можно было укрыться в лесу, но это давало слабую надежду. Другого выхода не было.

— Я пойду к богам, — сказала Тола.

Она прошла вдоль гребня скалы к камням. В глубине души она знала ключ к тому, что сейчас искала. Боль. Отречение,

— Не останавливайся, Хэлс, — озабоченно произнесла Тола. — Беги вниз --">