Алексей Федорович Константинов - Терция (СИ)

принадлежал Карфагену, враждебные племена иберов не обладали достаточными силами противостоять Барке. Да, старейшины отказали ему в какой-либо помощи, но Гамилькар поведет за собой верных и испытанных солдат, преданных дому Баркидов. Он захватит Иберию, компенсирует утрату Сицилии, Корсики и Сардинии, а после пойдет на Рим! Новая война будет решающей, продлится не один год, а потому Барка должен выбрать преемника. И маленький, восхищенный отцом, подражающий во всем за Гамилькаром Ганнибал как нельзя лучше подходил на эту роль.

   Тонкая струйка дыма извиваясь, тянулась от жертвенника вверх. Гамилькар мысленным взором охватывал будущее Карфагена. В струйке дыма он разглядел развалины Рима, пожар ненависти, который сжигал его душу, и которому суждено было сжечь душу Ганнибала, крах и триумф, героизм и подлость. Гамилькар словно бы воспарил над землей вместе с этой струйкой, поверил, что все уже сделанное им, и все то, что предстояло сделать - не напрасно. Он спасет Карфаген от олигархии, покупавшей места в совете, от недальновидных политиков, решившихся заключить мир с Римом, в конце концов, от самих римлян, жаждавших увидеть крушение Карфагена. Борьба бескомпромиссна, закончится победой пунийцев. Гамилькар молод, он начнет, а его сын продолжит, но еще при жизни старший Барка увидит, как потрескается фундамент Римской республики, как, подобно тонкой струйке дыма, тянущейся к небу, поползут трещины по красивому и крепкому зданию Римского государства.

   Гамилькар посмотрел на девятилетнего Ганнибала, перевел взгляд на струйку дыма, жрецов, возносящих молитвы. Барка ухватил сына за плечо.

   - Ты отправишься в Испанию Ганнибал, вместе со мной, но сначала... - Гамилькар жестом приказал мальчику следовать за ним, подошел к жертвеннику. - Сначала ты дашь клятву. Которой будешь следовать всю свою жизнь.

   Воодушевленный порывом отца, Ганнибал молча внимал словам любимого родителя.

   - Ты поклянешься именем рода Барков, всеми богами и благополучием Карфагена, ты дашь слово, преклонив колено возле этого жертвенника.

   - Да, отец! - воскликнул мальчик. Ганнибал протянул руку к жертвеннику.

   - Народ Рима великий народ. Сокрушить его сложно, наш совет считает, что невозможно. Знаешь ли ты, Ганнибал, что когда в древности к стенам Рима подошли вражеские племена этрусков, превосходящие силой римлян, со стен города спустился юноша, Гай Муций, переплыл реку и убил раздатчика денег, которого принял за царя. Когда его схватили и принялись пытать, этот юноша, которого прозовут Сцеволой, опустил руку в жертвенный костер и сказал, что его не заботит собственная участь и пытки ему не страшны, а ошибку его исправят другие граждане Рима, готовые пожертвовать не только рукой, но и головой ради родного города. Этруски испугались и отступили. Теперь ты понимаешь, почему победить Рим сложно? У этого народа всегда найдется человек, готовый пожертвовать своим благополучием ради республики. Я долго думал, сможем ли мы, пунийцы, справиться с таким народом и нашел ответ. Если у нас найдется юноша, подобный Сцеволе, готовый вытерпеть любую боль и страдания, готовый пройти все испытания и несмотря ни на что продолжать свою борьбу, Карфаген справится, Рим падет. В противном случае наш народ канет в небытие, растворится, подобно народу этрусков, некогда наводившему ужас на римлян.

   Я готов пожертвовать ради Карфагена всем, но я смертен. И прежде чем начинать готовиться к новой войне с нашим извечным врагом, я должен знать, не пропадут ли мои усилия напрасно, найдется ли тот, кто готов будет опустить руку в огонь ради спасения Родины, биться с Римом, терпеть поражения, но снова подниматься и продолжать борьбу, обманом и силой загоняя республику в ловушку. Готов ли ты, Ганнибал, дать клятву быть и оставаться до конца своей жизни извечным врагом Рима? Готов ли принести в жертву самого себя ради блага Карфаген?

   Ганнибал самоотверженно, не отводя глаз от отца, протянул левую руку к жертвеннику, позволил хищным языкам огня облизать запястье и ладонь. Зрачки расширились, но ни один мускул на лице мальчика не дрогнул, не поведал о боли, которую испытывал Барка.

   - Я клянусь быть врагом

--">