Елена Власова , Алексей Викторович Свиридов - Межмировая таможня

что не встретил тогда после работы. А вот чем закончилась операция «Грош», плавно перетекшая в «Мертвый мир»…

И тут мои размышления прервал искренне-радостный голос Ак-Барса:

— Ну, парень! Ну, молодец! Очухался, герой!

— Да ладно, — вяло отмахнулся я.

— Что ладно, что ладно? Нам чужого не надо, но свое отдай. Сказали «герой» — значит, представляйте к награде. И будь уверен, что Вечернюю Звезду Ринель для тебя из них вытрясет. И би-генерал поддержит. Ты ж теперь почти тролль, можно сказать, его крестник.

— А?

— Так ты ж все проспал, бедняга! Ладно, слушай сюда. Почти всех их мы взяли. И не без твоей помощи. А самое главное — взяли установку и положили всех разработчиков. А что Босс ихний ушел — так его другие службы повяжут. Душегубка у нас в спецхране — может, разберем во избежание, а может, и придержим пока — как фишка ляжет. Ты вот на какой вопрос мне ответь: как ты догадался передатчик-то надеть?

— Какой передатчик?

— Да серьгу эту бабскую…

— Так Ринель мне тогда устроила такое — что я на всю жизнь запомнил, что там кристалл памяти стоит. И подумал, что потом пригодится — протокол писать…

Барсик заржал:

— А что я тебе ее как передатчик вешал — забыл?

— Забыл, — сокрушенно вздохнул я, вспомнив, какую нес чушь по ходу дела…

— Ну, мы как услышали, что тебя развоплощать собрались, так и рванули по пеленгу.

— А почему ж они меня так и не развоплотили? — Я поморщился: голова все еще сильно болела. Барсик хмыкнул и покачал головой:

— А вот от этого тебе теперь до смерти не отмыться, понял? Ты ж теперь у нас расовая флуктуация и какое-то время ею будешь. Корешки, жучков, порошочки у целителя жрал?

— Ну.

— Ну так ты теперь частично тролль из «Гранита». Как они говорят, «сын полка». А у троллей из всех родственников одна мама и есть, так что они все теперь в некотором смысле твои мамы. Понял, кусок базальта? Вот так глючило у них контур развоплощения! Они ж его на человека настраивали. Ну, мы этих лабораторных крыс к ногтю прижали, а тебя — сюда, в госпиталь. Хорошо — успели. Кстати, Ринель тут эту малахольную эльфиянку в регистратуре мордой по ейной конторке повозила. Эта дура попыталась начальнице нашей впарить, что в тебе прорастает семя тьмы, корни зла и еще какая-то фигня. Ну, наша красавица таких знаешь, где видела? Этих уродов тут целая секта пробавляется, сопли с сахаром.

Я вспомнил регистраторшу и удовлетворенно кивнул, не испытывая ни малейших угрызений совести.

— Да, вот еще: тут тебе фрукты, овощи, салатики, колбаски и прочий деликатес от наших. — Он водрузил на стол большой красивый пакет. — А из неприятного скажу только, что отчеты и рапорты писать все равно тебе, когда выпустят. Ах, да — вот тролли еще медальончик гранитовский просили передать. Мало ли что случится, так что не снимай. Ну, они это сами уточнят, они к тебе собирались. Матери твоей мы ничего сообщать не стали, отправили твой портрет в форме, указ о присвоении тебе третьего уровня допуска и записку от начальства про то, какой ты хороший и что в ближайшее время ты будешь очень занят на работе. Ну, вроде все. Ешь, пей, поправляйся, завтра кто-нибудь из наших зайдет. — Уже в дверях он обернулся: — А вот о чем я тебя потом расспрошу, и хорошенько — как это ты, наваяв столько глупостей, умудрился остаться в живых? В том мире, где мы были, говорят, что кто-то там, — он поднял палец, — наверху, за тобой приглядывает.

— Соседи, что ли? — не понял я.

— Ну ты шутник… Пока! — И он закрыл дверь.

А вечером, после работы, ко мне зашла Зуфа. И она совсем не обижалась…

--">