Ксюра Невестина - Поцелуй дракона для рыжей бестии (СИ)

отвратительной не казалась, но я догадывался, что к тому время еще не пришло. Дядя планировал посадить на трон Спаркла, а Спаркл в то же время тем же желанием не горел.

Почему сейчас? Без подготовки? Без разумного плана? Месть за подброшенного наследника? Если бы у короля или у Фьюзы было хоть немного магии, то ребенок с большой вероятностью родился бы магом, и никто и никогда не задумался бы, что наследник рода Роу на самом деле имеет кровное родство с королем и наследным принцем.

Стоило признаться, меня беспокоила судьба Вуксара. Мы с ним были похожи уже тем, что оба родились каменными драконами, то есть «слабым звеном» своих родословных цепочек, что означало полное вырождение цветных драконов у потомков... Из-за этого во многих вопросах я просто-напросто не имел права иметь право голоса.

Но я знал, что дядю все-таки нужно остановить. Магия крови могла ударить ему в голову и принудить к жажде большей власти, чем было. Ничем другим я не мог объяснить желание посадить на трон холодного к управлению страной Спаркла. Он не интересовался политикой и деньгами, его заботили только его исследования.

Сейчас или никогда.

Я бежал через все поместье, избегая особенно людных коридоров, и надеялся, что еще не слишком поздно. Тогда я ворвался в кабинет, ударом силы распахнув двери и понял, что опоздал. Молодой, немногим младше меня старший сын Улза Калема, тайрон Ритар Калем, и дядя Арктур пожимали друг другу руки. Иссохшееся, будто выжатое, тело Улза Калема сложилось пополам в кресле для посетителей.

– Алвойс, я собирался посылать за тобой, – как бы невзначай обронил дядя, усаживаясь обратно в кресло и предлагая Ритару присесть. – Нам понадобится твоя помощь в уничтожении лжепринца Вуксара.

Наследный принц Вуксар... я знал, что он станет одним из первых, кого убьют в заговоре. Он молод, напорист и дружелюбен. Несмотря на негативное первое впечатление, он умеет располагать к себе людей, как никто другой. Раз дядя взялся за принца Вуксара, значит он обречен. Ни я, ни кто-либо другой не сможет спасти его жизнь, отстоять трон или хотя бы помочь сбежать. От дракона крови не убежать и не скрыться.

Я не тешил бесплотных надежд и понимал, что против воли дяди пойти не смогу. Пример неповиновения ему был у меня перед глазами – мертвый тайрон Улз Калем. Совсем недавно я искал пути обхода, когда пробовал найти лазейку и наказать Талирию Калем за покушение на Ларису, а дядя, по всей видимости, изначально не считал Улза Калема опасным. Полезным, по всей видимости, считал, но не несущим угрозу.

В таком случае я мог лишь потребовать вознаграждение за старания. Не более того.

– Лариса. Оставь ее в покое.

Кабинет погрузился в тревожную тишину. Я понимал, что Спаркл просил позаботиться о Ларисе, поэтому дядя Арктур старается не отпускать ее ни на шаг, как только она выходит за пределы домашней библиотеки. Других причин его интереса в ней, обделенной сверхмагией и возможностью превращения в дракона, я не видел.

– Хорошо. Но только после того, как она кое-что сделает для меня. Есть еще какие-нибудь вопросы не по теме?

Слишком легко. Дядя Арктур слишком легко согласился выполнить мою просьбу. Разве он не спросит, смогу ли я понести ответственность за нее и ответить перед Спарклом, если с Ларисой случится что-нибудь нехорошее?

Ритар Калем внимательно слушал нас, не задавая вопросов, не вклиниваясь в наш разговор. Нельзя говорить при нем о Ларисе. Позже. Наедине. Стараясь не обращать внимание на изуродованный труп, присел в третье гостевое кресло, рассчитывая получить объяснения по поводу наследного принца Вуксара. С ним мы были дружны, но на второй чаше весов лежало слишком многое: семья, род, лучший друг и любимая женщина.

Мое решение было очевидно. Это знал я, знал дядя Арктур, знала мать, которая в последние две недели разговаривала со мной гораздо больше времени, чем за два десятка лет с тех пор, как я впервые обернулся драконом и пробудил полную силу магии камня. В детстве я думал, что она ненавидит меня за моего «бесцветного» дракона с черной чешуей, а сейчас я начинал подозревать, что она знала, чем мне грозит драконья шкура.

– И чем же я могу быть полезен?

--">