(Гайя-А) - Годовщина (СИ)

подсадил жену за бедра — это удавалось при наличии опоры. Притиснутая к стене, она быстро теряла силы, но не в этот раз, когда ей удалось перекатиться по поверхности стола вбок, подскочить и отбежать на безопасное расстояние.

— Он под тобой рухнет, разорительница! — крикнул Джейме, догоняя ее и безуспешно пытаясь сманить вниз.

— Он под нами обоими не рухнул, выдержит! — не смолчала в ответ Бриенна, и ее муж успел увидеть милую полоску ее невозможного румянца на шее сзади.

Она. По-прежнему. Краснеет. До сих пор, спустя четырнадцать лет, эта невозможная женщина смущается перед ним. Желание одолеть ее в схватке стало невыносимым. Или это было уже другое желание, Джейме в пылу сражения никогда их не различал.

Ему удалось обмануть ее, сделав ложный выпад, и подхватить под коленки, когда она пошатнулась. Но это оказался такой же обман, потому что Бриенна использовала его же захват как опору и буквально вбила мужчину в колонну обеденного зала, перехватив через грудь. Джейме не смог сдержать стона.

— Я все еще сильнее тебя, — ее глаза светились знакомым, мягким синим пламенем.

— А я все еще побеждаю, — и он изо всех сил дернул вниз болтающийся ремень ее туники, за которым последовали и штаны. Теперь она не могла сделать ни шага — его запасной план сработал.

— Это нечестно! Цареубийца! — Бриенна рассмеялась, оглядываясь по сторонам.

Дети предпочитали пользоваться минутами без присмотра и, вне всякого сомнения, уже разносили замок где-нибудь подальше от глаз родителей.

— Сдавайся, — Джейме коснулся губами уголка ее губ, прихватил нижнюю, встретил робкую влажность ее языка, и разжал, наконец, руку — только для того, чтобы прижать Бриенну к себе, и спешно задрать ее тунику, пока она расправлялась с утробным ворчанием с завязками его штанов.

— Никогда, — ответный ее шепот быстро превратился в стон, и схватка продолжилась самым любимым для обоих образом.

Ее крепкое, тренированное тело и ее все еще девичья робость, ее несгибаемая воля и готовность уступить ради очередной идиотской высокой цели, чередование мягкости ее кожи — и железной твердости мышц, упрямства — и податливости, проницательного ума и слепой недальновидности, все это сводило Джейме с ума гораздо сильнее, чем четырнадцать лет назад. Ему казалось, разгадка близка, и вот сегодня, сейчас он, наконец, поймет эту женщину, докопается до сути своей тяги к ней, остынет, успокоится. Но Бриенна оставалась верна себе — сумасбродной, нелогичной, неправильной и ненормальной, как ни посмотри. И он все еще гнался за ее тайной, надеясь отыскать ключ, и все больше убеждаясь, что ему это не удастся.

Среди многочисленных талантов своей жены Джейме Ланнистер более прочих восхищался одним, самым удивительным.

Она никогда не сдавалась.

========== Восемьдесят девятая ночь ==========

Комментарий к Восемьдесят девятая ночь

lots of pillow talking)

Джейме Ланнистер просыпается задолго до рассвета. В полдень — это решено — они отправляются за Стену, все; и Джон Сноу идет с ними в бой. Одичалые у костра не смолкают всю ночь, как будто их невыспавшиеся сумрачные лица способны нагнать на Иных достаточно страха. Скорее это будет перегар из их гнилых ртов, горланящих ночь напролет гнусные непристойные песни, в которых слово «ебать» повторяется не меньше трех раз за куплет.

Это так омерзительно звучит, если вслушаться, но так выгодно заглушает звуки другого рода.

Бриенна не умеет любить тихо и незаметно. Она вообще не умеет и не пытается быть незаметной. Сложно сказать, как бы ей это удалось, если бы она захотела.

Джейме потянулся. Под рукой пошевелилась Бриенна, потерлась носом о его ребра. Она любит спать на животе, эта невозможная женщина, но так ворочается во сне, что Джейме приходится опасаться быть ею задавленным или сброшенным с койки. Пару раз такое случалось. Ее виноватое лицо было достаточной наградой за чувствительный удар о ледяные полы.

Ее надо будет разбудить — и это то, чего хочется меньше всего. И потому он просто сидит рядом, пока она спит, смотрит на нее, и пытается остановить время силой своего взгляда. Если бы это

--">