Галина Чернецкая - Лисий путь

совсем рядом. Вот к этой ситуации я оказалась совершенно не готова. Мне было совершенно ясно, что защитить теперь уже свой караван я не могла, оставалось лишь подороже продать свою жизнь.

— Не стрелять! — Раздался резкий крик и вперед выскочил еще один всадник на рослом коне, к седлу его был приторочен огромный боевой топор. Подняв вихрь песка, рыцарь спрыгнул передо мной, одновременно стаскивая шлем с головы. Соломенные волосы рассыпались по плечам. — Ша, ты в порядке?

— Привет, Ло Надэ. — Я опустила меч.

Вот теперь все точно будет хорошо. Рядом шумно выдохнул Джалиб.

— Роланд, меня зовут Роланд. Ну, сколько тебе это можно повторять. Для тебя можно даже Рон. — Рыцарь широко улыбнулся, прижимая меня к груди. Мои ноги безвольно болтались в воздухе.

— Отпусти. — Из последних сил прохрипела я.

— Какая же ты маленькая. — Умильно чмокнул меня в макушку Рон, опуская на землю. Я с облегчением перевела дух.

ЭПИЛОГ

— Руку держи ровнее! — Крикнула я. — Не опускай руку!

Ли поморщился, но руку послушно поднял. Рука дрожала. Пот тек по лицу юноши, но он даже не думал отереться плечом. Еще бы, ведь тогда он нарушит гармонию стойки и ему порядком не поздоровится.

Ветер гонял упавшую листву по двору дедушкиной, а теперь моей собственной школы. Вопреки сложившимся стереотипам, прошлый набор учеников меня здорово порадовал. Первый год, когда Рональд все же смог уговорить меня вернуться и все же попробовать, я смогла набрать всего пять учеников. Троих привел сам рыцарь: это Ли, Динь и еще тот безухий парень из моих первых учеников, что вначале решили остаться в Академии, а потом почему-то одумались и перешли вновь ко мне. Поначалу нам было непросто: никто толком не воспринимал нас всерьез.

Даже моя матушка прибежала, за закрытыми дверями визжала, что не потерпит такого позора, чтоб ее дочь вместо счастливой семейной жизни ерундой маялась. Здорово мы тогда с ней поскандалили, немало посуды перебили, и даже забор немного погнули в процессе установления кто же из нас нынче в семье главный. А самое приятное, что пришлось матушке уйти восвояси. Я оказалась более сильной лисой, а значит не имела она больше надо мной власти.

Нам потребовался почти год, чтобы люди узнали о нас, и немало разборок с другими школами, чтобы отстоять свою независимость. А уж после того, как я уложила учителя из школы «Крадущегося тигра», так о нас заговорили, и из пренебрежительного тон постепенно стал уважительным.

— Руку держи! — Опять прикрикнула я. Ли, видя, что я отвлеклась, попытался утереть пот.

— Так не пойдет.

Я соскочила со своего стула, где возлежала, подобно лучшим разленившимся учителям, и, полулежа, полировала отростки у «волчьей метлы».

— Ли, зайчик мой ненаглядный! — Парень, что уже давно перерос меня на добрые полголовы, поморщился. Он давно просил, чтобы я даже не думала его так называть, и я пообещала, сразу же перестать, как только он сможет выбить у меня из рук оружие. Он с тех пор не оставлял попыток, но пока что безуспешных. — Если ты не забыл, что у тебя завтра экзамен на мастера. — Строго произнесла я, а парень нахмурился.

— Ну и как ты собираешься его сдавать, — прорычала я, — если твои мысли бродят неизвестно где?! Кто будет руки держать? За ногами следи! Спину прямее!

Я поправила ему стойку кончиком «метлы», и парень заметно напрягся. Это он зря, стоять надо расслабленно, готовым в любой момент перетечь из одной стойки в другую.

— А теперь переходи во «всадника». — Велела я. — Плохо. Еще раз. Теперь «дракон атакует свой хвост», а теперь «старый Фэнь гоняет облака».

Парень ужасно старался. Но я все равно была не довольна. Честно говоря, я за него переживала сильнее, чем за себя, когда меня вызвал на поединок бывший хозяин «Крадущегося тигра». Тогда я просто встала и предложила ему выбрать себе оружие.

Он с чего-то решил, что я лучше владею легким мечом и в качестве оружия выбрал «метлу». А я, признаться, со времен моего первого боя с Ли (другим Ли, тем, что был учеником Мао) здорово зауважала это оружие, и даже написала про владение им трактат. Трактат этот я, правда, никому не показывала, ибо подозреваю, с точки зрения общественности, писать трактаты у меня было еще меньше прав, нежели держать свою школу.

В общем, в той битве я легко победила. Бывший глава школы ушел изрядно побитым, униженным, но живым. После он прислал мне письмо, в --">