Ольга Ивановна Коротаева - Моя мачеха – ведьма

Здание храма начало медленно оседать, обваливаясь. Внезапно время замедлилось. Неторопливо полетели камни, рушились статуи, мыльными пузырями лопались разноцветные стёкла витражей. Губы шевельнулись:

– Уви!

Сердце ёкнуло. И мир вокруг превратился в смазанную разноцветную полосу. Никогда в жизни я так не бегала. Дыхание рвало лёгкие, ноги едва касались земли, было плевать на падающие рядом камни. Но меня быстро догнали и сжали в объятиях.

– Нельзя! – Рыкнул Диган. – Там пахнет смертью.

В груди будто что-то оборвалось.

– Нет, нет, – пыталась я освободиться. – Господин Скетс сильный маг! Он обязательно выживет и спасёт остальных…

«Ведь я отдала ради этого почти всё, что у меня было».

Почти.

– Лалин! – удерживая меня, крикнул парень. – Там нет живых. Поверь моему чутью!

Внезапно перед глазами потемнело. Казалось, я только моргнула, а, распахнув ресницы, увидела безмятежно голубое небо. Сжав пальцы, ощутила жёсткую траву, и поняла, что лежу на лужайке. Было тихо, лишь ветерок шелестел листьями деревьев. Всё тело наполняла дикая усталость, трудно было даже пошевелиться.

– Он выпил тебя, – горько проронил Диган и добавил с рычанием в голосе: – Снова!

С великим трудом я сумела повернуть голову и посмотрела на помощника, который сидел рядом и со злостью обрывал травинки. Я посмотрела поверх его головы. Туда, где раньше стоял белоснежный храм Трёхликой, а сейчас в небо поднималась тонкая струйка дыма, и на грудь будто плиту положили. Не в силах вдохнуть, я всхлипнула. По щеке прокатилась слеза.

– Не смей плакать о маге, – простонал Диган и вцепился себе в волосы. – Он дважды тебя едва не убил.

– Он меня спас, – прошептала я и, помогая себе дрожащими руками, с трудом села. – Да, Уви взял мою силу, но лишь часть, а ведь мог осушить, как тогда, в лесу. Но он взял немного.

– Достаточно, чтобы ты потеряла сознание, – уронив руки, холодно заметил парень.

– Он всё отдал, – глотая слёзы, сообщила я и скосила глаза на оборотня. – Сказал, что между нами какая-то связь, и заставил меня проявить магию ведьм. И я действительно ощутила это. Нечто, крепко связывающее нас с тобой. Очень странное чувство… Уви её усилил, влив всё, что взял у меня. До капли…

Спазм перехватил горло, и я замолчала, роняя слёзы. Бежать к рухнувшему храму было бесполезно, я понимала это, но сердце рвалось к завалам, чтобы разобрать камни и убедиться, что ошибаюсь. Что у первого советника хватило сил спасти себя и остальных.

– У тебя ожоги на руках, – потускневшим голосом сказал Диган и поднялся. – Надо вернуться в дом и обработать раны.

– Нет, я должна…

– Лалин! – рявкнул парень и глянул на меня сверху вниз так, что похолодела спина. – Разве не понимаешь? Ты ведьма. Огонь забирает твою магию и обессиливает. В домах дарительниц даже свечи не зажигают, чтобы не допустить утечек драгоценного товара! Пить ведьму в пожаре – значит, убить её.

Его слова развеяли последние надежды на то, что Уворд спасся. Прикусив губу, я сдержала стон. Вот почему Картан был так уверен в своей победе! Вот отчего наслаждался агонией врага, наблюдая, как Скетс борется с собой перед искушением осушить последние крохи силы ведьмы. Всё, что мог мой фиктивный муж, это попытаться спасти меня.

«Мой мёртвый фиктивный муж, – пронеслось в мыслях. – Теперь я вдова…»

Зажмурившись, я зарыдала в голос и, заламывая руки, молила голубое небо повернуть время вспять. В утро, когда я повелась на уловки Стайфы и помогла заманить первого советника короля в страшную смертельную ловушку. Но Трёхликая не отозвалась. Богиня безучастно смотрела с облаков на разрушенный храм, равнодушная к судьбам живых.

Диган вздохнул и, подхватив меня на руки, понёс по дорожке, ведущей от обломков храма. Когда мы покинули сад, попали в толпу людей. Суета волной подхватила нас, окружила криками и плачем, а затем выплюнула на маленькую пустую улочку.

Поймав экипаж, мы сели внутрь и, оставив позади горе столичных жителей, лишившихся храма и надежд из-за амбиций начальника тайной стражи, отправились в дом погибшего герцога. Кусая губы и разминая ноющие от ожогов пальцы, я молча глотала слёзы. У меня сердце останавливалось при мысли, что предстоит рассказать Дайку о произошедшем.

Глава 35. Лучше быть пеплом, чем пылью

Лалин

 

Я не могла остановить слёз, рыдала --">