Андрей Горн - Дух трудолюбия

называл. Мне то что, машина как машина, пусть не иномарка, правда, но для первого раза сойдет. А маманя Мишку всегда не переваривала, боялась, что с ним я только в плохую компанию влипну. Однако никогда нам не мешала. Вот сколько можно за меня бояться, я ж теперь и сам могу сдачи дать. Как школу закончу, обязательно пойду в автошколу, буду сдавать на права. Что там такого? Площадка? Ерунда вопрос. Я в бывшем доме пионеров на картинг с дедом ходил, гонял там два года. Город? Не смешите мои тапочки, это после картинга то.

Вскоре мысли перескочили на друзей Аки Танака и Иоши Като, с которыми я познакомился в токийском метро. На станции Сангендзяя, кажется. Зависал с ними целыми днями. В конце каникул, накануне отлета обратно, мы с друзьями еще раз встретились и договорились не пропадать и продолжать общаться через фейсбук и вацап. Как там они?

Ладно… подремлю-ка я немного.

Из дремы меня вывел противный скрип тормозов. Открываю глаза. Бах-ба-бах! И я вижу, как наша машинка, почти не снизив скорость в полете, пробивает чугунное ограждение набережной Москвы-реки и падает в ледяную воду. Вместе со мной.

— Ты-ы-ы-ы-ы у-у-урод….что ты-ы-ы-ы на…!!!

Сильнейший удар о воду, только начавшей покрываться ледком и салон нашей машинки быстро набирает ледяную декабрьскую водичку. Сильно клацнув зубами, телом врезаюсь в натянувшийся ремень безопасности. От боли судорожно пытаюсь проснуться. Б-р-р! Дергаю ручку. Ну же! Зараза, заклинило! Да давай же! Открывайся! А-а-а-аж! Пытаюсь сам и совместно с водилой этого шайтан-такси открыть заклинившие двери машины или хотя бы разбить ее окна ни к чему не приводят. Сука-а-а!! В салоне воды все больше. Б-р-р-р, у-у-х…холодно-то как! Да давай же! Ну поддайся! Да что же это такое! Бью ногой в стекло и изо всех сил пытаюсь выдавить стекло, но безрезультатно. Воды уже набралось под потолок. В моих мыслях… гамма чувств — от как отсюда еще выбраться до судорожного, прощайте, мои хорошие.

Буль-буль-бульк. Бульк-бульк. Бульк….Бульк.

Бе-бе-е-е-е-бее-е-е-е!!!! Это сон, у-ух, точно, сон! Открываю глаз. М — м-ма-ать! Что это за хрень!? Увидев перед собой большой пыхтящий паром агрегат, тормозящий с заносом, на покрытой первым снегом скользкой городской дороге, сердце «ушло в пятки». Слышу крик водителя:

— Куды ж тут прешься…убью-у-у-у ж, паря-я!

Подрываюсь и резко отпрыгиваю вправо, в сторону. В последний момент моя нога подворачивается на камне, которым замостили эту дорогу, и попытка уйти совсем от попадания под этот, несомненно, какой-то транспорт, увы, не удалась. Краем большого колеса, выступающего из-под крыла, интегрированного в подножки, этот агрегат все равно достает меня. Кусок широкопрофильной резины отбрасывает меня в сторону мощеного тротуара. Ч-черт, второй раз опять…Как больно то! За что?

Я вырубаюсь.

Снова просыпаюсь. Чья-то рука шарилась по моим внешним карманам, словно что-то искала в одежде что-то крупное. Окончательно проснулся от ударов рукой по щекам и слов неизвестного:

— Ваше высокобродие, похож не бомбист! И не катайский шпиен, точно вам грю! Сильно молод для шпиена больно, да рожей не вышел! Оружья и иных запрещенных вещей при оном не оказалося, сами видите! Пачпорта аль иного документа тож не оказалося! Однако странности тута имеются, вашбродие! Прошу взглянуть!

Пытаюсь продрать глаза, как тот же голос продолжил:

— Ваше высокобродие… Да вы ляньте, странный парниша какой-то. Мокрый весь с головы до ног, словно в воде плавал. А до набережной с пару килòметров будет. Одежа то на ем не нашенская…вы ляньте…тута что-то верно по аглицкому писано. А чоботы-то какие…таких я не видел никогда. Хучь верьте, хучь нет, зуб даю — иноземец это. Али из детей купцов заезжих али благородных.

— Эй, ты живой, паря? — снова бьют по щекам: — Во-во…просыпается! Как есть, живой!

Окончательно проснувшись, вижу напротив меня несколько мужиков в черном пальто и черно-васильковых шинелях, которые наклонившись, смотрят на меня.

— Сам как…имя аль фамилья есть у тебя?! Как звать-то? Школяр ты аль гимназист? Ты чей будешь? Адресок свой скажи, не молчь?

Обшаривают видимые карманы куртки и находят пришитую бирку:

— А вот! Та-ак, тут писано…Конов…Сергей…Владимирович…на-аш это…Эк, ну и странная же тут материя. Никогда, вашбродие, такую не видал. Ну чого молчишь-то? Не понимаешь меня, нешто?

— Тьфу ты, молчит он, вашбродие, но точь --">