Юлия Нургалеева - Огненный цветок

дал. Разве что научилась я звериный язык понимать, но ни удачи, ни богатства это не принесло… – Бабушка на мгновение задумалась, вздохнула и продолжила:

– С тех пор Наська являться мне начала каждую ночь накануне Ивана Купалы, если я из дома выхожу. А дома не трогает – у нас же полынью все обсыпано, спасибо добрым людям, – грустно улыбнувшись, закончила рассказ Февронья. – Вот поэтому, внучок, я костры и не жгу. Чего греха таить – боюсь я подруги моей. А в этот раз она решила через тебя до меня добраться. И откуда только догадалась, что ты мой внук?

Николашка промолчал. Неловко было признаваться, что по глупости разболтал первой встречной кто он и откуда.

Бабка прижала Николашку к мокрой телогрейке.

– Украсть мою кровиночку захотела, утопить, нечисть проклятая. Не отдам! – погрозила бабка кулаком в направлении реки. – Лучше меня забирай!

– Вот и заберу, – послышался сзади глухой булькающий голос.

Февронья с Николашкой резко оглянулись: сзади к ним подходила Настасья, в натуральном виде, без прикрас: в длинные волосы вплелась болотная тина, пряди сбились колтунами, впавшие глаза заволокла мутная пленка, кожа покрылась синюшными пятнами. Протянула Настасья костлявые пальцы к Февронье, ухватить пытается.

Николашка завопил что есть мочи, а бабушка стоит не шелохнется, как пригвоздили к месту, и ни звука. Только смотрит на Настасью широченными глазами.

– Баб Фень, беги! – Николашка попытался вывести бабу Феню из оцепенения, но тщетно.

Тогда парень схватил толстую ветку дерева и замахнулся на утопленницу. Но не успела палка достичь цели, как костлявая рука Настасьи перехватила ее и переломила пополам, как лучину.

– Уйди с дороги, жених! – прогудела русалка. – Не старайся! Все равно утащу подругу мою верную на самое дно!

С этими словами Настасья схватила Февронью за руку и потащила в воду. Николашка вцепился в другую руку, но водяниха была сильнее. Увела она Февронью в водоворот и скрылись обе под водой, а Николашку с силой откинуло на берег.

– Баб Феня… Баб Феня… – как рыба открывал рот Николашка. Он не мог отдышаться и не мог поверить, что все увиденное им было взаправду.

К кому теперь бежать? Кто ему поможет бабушку вызволить? Поднимут на смех только, не поверят его рассказу.

Николашка опрометью кинулся домой. Где-то в избе должен быть цветок папоротника! Баба Феня наверняка его сохранила. Николашке отчаянно захотелось найти цветок, чтобы тот исполнил его желание. А желание у парня было одно: вернуть бабу Феню.

Перерыв сундуки с бабушкиным добром, Николашка совсем было отчаялся, но тут взгляд его упал на котомку, с которой баба Феня ходила животных лечить. Парень развязал узелки мешка и заглянул внутрь. Помимо нехитрых докторских приспособлений, в котомке лежал небольшой тряпичный сверток. Негнущимися пальцами Николашка развернул пожелтевшую от времени тряпочку и зажмурился, ослепленный вспышкой. Сквозь щелочки век парень смог разглядеть находку. Небольшой золотистый цветок, похожий на колокольчик, переливался волнами света. Он то бледнел, излучая теплое сияние, то разгорался нестерпимо ярким светом. Кроме того, цветок был горячим. Николашка подул на пальцы, завернул цветок в тряпицу и побежал на речку.

На берегу никого не было. Напрасно звал Николашка бабушку, никто не отозвался. Он и до Настасьи пытался докричаться, но только ворона каркнула в ответ.

Тогда парень покрепче сжал в кулаке платочек с цветком и бросился в воду.

– А ну, нечистая! Отдавай бабу Феню! – закричал Николашка, заплывая все глубже и озираясь по сторонам.

Рядом послышался смех.

– Ох и глупый же ты, парень! За бабкой своей решил на тот свет отправиться? так это легко устроить!

Холодные скользкие пальцы впились в ногу Николашки и с силой потянули вниз. Второй ногой парень пытался отбиться, но русалка схватила и ее. В попытках освободиться Николашка выпустил платок с цветком из ладони. Как только цветок выпал из развернувшегося платка и попал в воду, река засияла желто-красными переливами, будто огненная. С диким визгом из воды стали выпрыгивать русалки, кикиморы, водяные черти – они словно испарялись над поверхностью воды с искаженными болью и злостью лицами. Николашка почувствовал, что ноги его стали свободны, и изо всех сил погреб к берегу. Никогда еще ему не было так страшно. Как только парень достиг берега, он оглянулся на реку и остолбенел: из воды, тяжело ступая и покачиваясь, выходила --">