Константин Викторович Демченко - Мёртвые люди, мёртвые боги

было вместо неё, и уже хотел было что-то заорать, но не успел: в разговор вступил пятый присутствующий, мужчина средних лет с аккуратно подстриженной чёрной бородкой и такого же цвета длинными волосами, заплетёнными в десятки косичек, лежащих на плечах. До этого он сидел, откинувшись на грудь дракона, с полуприкрытыми глазами.

̶ Я не вижу будущего, ̶ тихо прошептал он.

Лир застыл на мгновение, потом сел на своё место, иногда бросая гневные взгляды на Арса, но не смея и пикнуть. Остальные тоже молчали, глядя на заговорившего и ожидая продолжения. Минута проходила за минутой, но никто не пробовал переспросить или поторопить его.

Наконец, тот открыл глаза, в которых отразились алые язычки пламени, и повторил, почти без эмоций, можно было уловить только тень удивления:

̶ Я не вижу будущего. Тьма впереди.

Босоногий чумазый мальчишка лет десяти, стиснув зубы и время от времени ругаясь вполголоса, волочил за собой огромную вязанку хвороста. Торчащие во все стороны ветки задевали камни, цеплялись за высокую траву, росшую вдоль тропинки, но он не сдавался — сегодня в первый раз за восемь дней они смогли выйти из деревни, запасы топлива уже подходили к концу.

Отец остался в лесу: его вязанка будет раза в два больше, чем у сына. Конечно, было бы неплохо свалить пару деревьев посуше и нарубить нормальных дров, но это могли бы услышать чуткие орочьи уши. И тогда орда бы вернулась, и у них был бы повод зайти в деревню и взять «компенсацию за несанкционированное уничтожение зелёных насаждений на чужой территории». Сами орки таких умных слов не знали, они только и могли, что реветь «Моё!» и «Дай!», но так было написано в грамоте, которую в деревню привезли представители Великих Магов, чтобы они сдохли… Хотя, нет, если сдохнут маги, то оркам будет некого бояться, и они придут не за едой, а за кровью. Пусть маги живут, по крайней мере, пока…

Навстречу мальчишке из чащи метнулась тёмная фигура, он даже вскрикнуть не успел, как одна ладонь, затянутая в шершавую перчатку, закрыла ему рот, другая легла на шею и слегка надавила. Мальчишке этого хватило: глаза его закатились, и он начал падать, но неизвестный подхватил его тело и, закинув на плечо, скрылся в зарослях. На тропинке осталась только никому теперь не нужная вязанка хвороста.

Отца мальчишки схватили через несколько минут: он даже не увидел, откуда вылетела стрела с тяжёлым тупым наконечником. Сотрясение мозга, а может, что и похуже, бедолаге было гарантировано, но это уже не имело значения — жить ему всё равно оставалось недолго.

С деревней тоже управились быстро: стрелами сняли осоловевшего от жары часового, после чего большая часть нападавших перемахнула через невысокий частокол и начала методично осматривать кособокие избы, глуша всех встречных-поперечных. Нескольких отчаянных, попытавшихся скрыться, сняли оставшиеся за частоколом лучники. Сработано было почти чисто: пришлось вскрыть глотки только троим, попытавшимся оказать сопротивление, да одному младенцу на которого не подействовал дым дурман-травы, и он начал орать, как только его оторвали от груди матери, полечившей лёгкий удар по темечку. Мелкого, конечно, было жалко терять — такие Тёмным богам милее всего.

Хлипкие ворота открыли, и внутрь завели две телеги, в которые, словно мешки с картошкой, покидали связанные тела деревенских. Кто-то был без сознания, кто-то уже пришёл в себя, и некоторые из них, единицы, пытались выплюнуть кляпы и что-то сказать захватчикам, закричать, позвать на помощь, надеясь только на ненавистных орков, расслабить путы, но большинство безучастно смотрели прямо перед собой, уже зная, что их ждёт впереди ̶ от Жрецов ещё никто не возвращался.

Через несколько минут деревня опустела, тишину нарушало только поскуливание собаки, которая успела спрятаться в тёмном углу сарая, и проявила достаточную сообразительность, или трусость, чтобы не выбежать, лая, навстречу незнакомцам и получить саблей по морде.

Телеги, тем временем, катились по узкой лесной дороге, укрытой сверху густыми кронами деревьев. Всадники, полностью укутанные в чёрные свободные одежды, так что были видны только глаза, ехали спереди и сзади, почти не опасаясь нарваться на патрули орков: местная орда уже прошла, другие на чужие территории заходили крайне редко — только если очень хотелось помахать ятаганами. Да и ближние и дальние дозоры в случае чего должны были вовремя предупредить о --">