Надежда Корсакова - Белая нить

туманными каплями по чёрной печи и падая на грязный пол. Превратилась она в жуткую старуху с седыми паклями волос, крючковатым носом и мутными глазами, что светились в призрачном свете луны сквозь тонкие веки. Увидел это всё Васютка и испугался, да делать было нечего, раз слово дал. Не отозвалось в нем болью ни воспоминание о доме, ни о брате родном – всю пустоту заполнили волшебные пироги, да отвар магический.

V

Время шло, исправно Васютка служил Оксане. Хозяйство вёл, заклинания магические выучил, чтоб скрывать их избу от любопытных глаз, а Оксана довольна была – давно у неё такого помощника смышленого не было. Вот только не знала она, что повадился Васютка в лес убегать без её ведома и беседы вести с лесными жителями, теми самыми, которые когда-то людьми были, и рассказали они Васютке, что старая ведьма передала Оксане перстень волшебный, что заключена в нем сила великая и что благодаря ему Незрячая поддерживает свою красоту и лишь только лунный свет может показать её истинное лицо.

– А можно ли победить Незрячую? – спрашивал Васютка то у совы, то у зайца.

– Можно, – отвечали ему звери лесные и птицы, – в единственный день в году, кода ночь длиннее дня, когда на небо луна ясная взойдёт и осветит своим магическим сиянием Незрячую и перстень её волшебный. Вот тогда спадут с него чары защитные и нужно его в огонь бросить, чтобы силы тёмные уничтожить.

Благодарен был Васютка лесным жителям, подкармливал их, а сам думал крепко, как же всё это сделать, да ждал ночи той заветной.

VI

Дни тянулись неспешной вереницей. Жаркое лето сменила тёплая золотая осень, а потом холодные северные ветра раздели все деревья в лесу, не оставив на них ни листочка. Лишь сосны да ели стояли нарядные, пушистые, как прежде. Пришли дожди холодные, а за ними и метели лютые, близилась ночь заветная и Васютка вёл себя особенно прилежно, чтобы Незрячая не подумала чего лишнего, но она и не думала. Полюбила она Васютку, хоть и строга была с ним. Не было прежде у неё такого помощника хорошего. Помогал он Незрячей отвары да снадобья волшебные делать, помогал стряпать, да избу прибрать, делал всё, что она просила, только в лес никого сам не заманивал – не по нраву ему это было.

Вот так незаметно и минуло полгода, наступила ночь заветная и упросил Васютка, чтобы Незрячая пожарче печку растопила, а меж тем проследил, чтобы окна она от луны не прятала, и свет её мог спокойно освещать всю комнату. Дождался Васютка, когда заснёт Незрячая, а спала она чутко и глаза её цвета туманного утра неустанно глядели на мир из-под полупрозрачных век. Спрыгнул Васютка с кровати, посмотрел, нет ли кота Васьки поблизости, обернулся им и мягко запрыгнул к Незрячей на печку, где она спала. Улегся он ей на руку, на которой колдунья перстень носила волшебный, и стал потихоньку снимать лапками своими мягкими. Пальцы у Незрячей были тонкие, крючковатые, трудно Васютке было, да делать нечего. Соскочило кольцо на пол, зазвенело и покатилось по избе. Васютка прыг за ним, схватил зубами острыми и пока Незрячая сползала с печки, он уже бросил кольцо в огонь. Почернело кольцо, зашипело, упала Незрячая на пол и обратилась в пепел. Подбежал Васька-кот к ней и тоже пеплом стал, а Васютка обернулся снова человеком, посмотрел на них и горько ему стало, жалко красавицу Оксану. Ведь и она когда-то хорошей девушкой была, да только не сберегла свою доброту от того, что слишком много злобы и страха вокруг неё было.

Распахнул Васютка дверь настежь и впустил в избу морозную зимнюю ночь, подхватил ветер холодный, северный то, что осталось от Незрячей ведьмы и кота её Васьки и разнес далеко-далеко по всем уголкам леса. Просыпался пепел на землю снегом серым и превратились в людей все те, кого забрали ведьмы. Стали они из леса выходить, и подивились жители чуду этому, зажгли огни во дворах, чтобы шли люди на свет, а первый самый шёл Васютка.  Наполнился в ту ночь волшебную хутор Незрячий смехом и радостью, поведал Васютка людям всё то, что рассказала ему Незрячая и восторжествовала тогда справедливость, а люди, жившие в хуторе, с тех пор стали с почтением, а не как прежде, с опаской, относиться к названию этих мест.

--">