Озем - Сказка про наследство. Главы 1-9

нитки давно обрямкались, на пиджаке лежал слой перхоти. Вся стоявшая перед Максимом фигура была серого цвета и производила впечатление унылой серости.

Старик открыл рот и пошевелил губами, но Максим ничего не понял.

– Что вам? Вы кто такой? Вообще-то, стучаться надо!

Старик опять пошевелил губами – с прежним успехом.

– Что надо? Врываетесь без предупреждения. Сегодня никто не работает.

– Я стучал!

– Чего?

– Стучал, говорю! Извините.

– Я не глухой, и я не слышал.

– Могу выйти и еще раз постучать. Если вы настаиваете…

– Вы так шутите, уважаемый? Что такое? Выйдите и закройте дверь с той стороны. Я никого не жду.

Максим выпалил с нарастающим раздражением, сам себе удивляясь. Безобидный и безнадежный старикан попал под раздачу – за что? почему? Возможно, сказалось утомление за все месяцы, послужившие переломом его привычной жизни. Когда Максим покинул прежнюю работу в КорИСе (в Кортубинском институте стали) и с истовостью неофита включился в избирательную гонку, выполняя обязанности члена Политического Совета Правого Блока – доверенного лица лидера Блока Чигирова Леонида, своего друга – соперника еще со времен студенчества. На минувших выборах Блок продемонстрировал недурные результаты. Хотя Леньку Чигирова не избрали губернатором (впрочем, на это никто не рассчитывал – молодые либералы местного разлива были новичками в этих играх, но отнюдь не дураками), однако кандидаты от Блока пробились в ряды городской думы; и Леньке представились широкие возможности завоевать себе авторитет с прицелом на будущее – будущие выборы, естественно. А рядом с давним другом и Максим строил планы – мандат депутата от одного из Кортубинских округов как проходной тест, а затем пост главы городского района его для начала вполне удовлетворили бы. Поэтому Максим отрабатывал свое партийное членство добросовестно, пахал несколько месяцев – участвовал в разработке предвыборной стратегии, писал речи для Леньки, выступал на собраниях и язык там смозолил – агитировал, очаровывал, угрожал и ублажал всеми способами, в самом процессе наловчился, нарастил толстую доброжелательную шкурку от въедливого пенсионерского электората, приемчиков различных демагогов. Можно сказать, обвыкся, обкатался в новой для себя качестве. Теперь же пик активности пройден – время пожинать плоды, и Максим ощутил, что его словно отпускает. Измотанный организм требовал возвращения к естественному ритму, а по натуре Максим был человеком, основательным, рассудительным и незлопамятным, его внешний облик соответствовал внутреннему содержанию. Сейчас Максим даже удивлялся взыгравшим в нем в выборный период талантам – куда его только не бросало? неужели это он? Однако же выплыл, и все его существо жаждало гармонии – телесной и духовной. Насчет духовной – с каким мечтательным чувством Максим сегодня посмотрел кремлевский спектакль. Насчет телесной гармонии – Максим планировал на недельку махнуть с женой в Турцию или Египет, прожарить бледные бока на солнышке. И вот этот старик… Что он говорит?

– Еще раз прошу прощения. Где я могу найти Елгокова Максима Маратовича. У меня важное дело.

– Все важные дела уже закончены. Сегодня особенная дата. Нельзя подождать более удачного момента?

– Очень нужно. Я ищу Елгокова Мак…

– Да. Понятно. Это я – Елгоков Максим Маратович. А мы с вами не знакомы.

– Верно. Встречаться ранее не доводилось. Я – Порываев.

– Ну и? Какой Порываев? Нет, не помню. Вы – член Правого Блока? Успели обратить внимание, что сегодня у нас тишина и покой?

– Что вы, я по возрасту не подхожу. У вас же в партии своеобразный ценз. Груз прошлого, старые предрассудки отринуты. Молодая энергичная команда. Позвольте поздравить с успехом… А я – ну, в некотором роде пенсионер. Историк, если выразиться точнее…

– Так пенсионер или историк?

– Гм… Судя по сарказму, для вас нет никакой разницы.

– Почему же? Я вас вижу в первый раз.

– Вот именно. Но начинаете… Максим Маратович, правильно? Я пришел к вам. Мой вопрос – деликатный. И прямо с порога… Вы не приглашаете? Позвольте, я все-таки войду.

Максим смотрел на старика, и внутри него крепло убеждение – ни в коем случае нельзя было позволять. Не надо слушать старика, не надо ему отвечать. Не заворачивать за этот угол – туда, где неизвестность; тем более дорога уже окончательно определена – прямая, понятная и без загибов. Пост главы района. И дальше --">