Е. Лена - Поцелуй Морены

миром, я почувствовал, как в горле застрял последний вздох.

Тьма.

*******************

*Явь — земной мир, мир людей.

*Под черным солнцем — находится в мире Навь.

*Навь — подземный\загробный мир, где царствуют темные боги.

*День Карачун — день зимнего солнцестояния.

*Морена — богиня смерти и зимы.

*Желя — богиня скорби и печали. Оплакивает воинов на поле боя, даря им покой при переходе в мир Навь.

Поцелуй Морены

Серый рассвет прогнал тьму. Мир был прежним, однако, бунт красок превратился в пепел. Серебристое небо, стирало из моей памяти, привычный, ярко-голубой океан, что куполом нависал надо мной в момент смерти. Под белыми снежными шапками, торчали темные, почти черные, ветви елей. Моя красная рубаха обрела цвет грозовой тучи. Ни речи, ни шороха кругом. Мороз не окутывал, страшная рана забылась. Не было ни боли, ни страха, ничего.

Мой дух, не имевший различия с бренным телом, стоял напротив мертвеца, коим я был. Спокойное молодое лицо. Короткая борода, что в миру доставляла мне хлопоты, заставляя чесаться. Опущенные ресницы. Узкие губы, слегка приоткрытые, застыли на последнем вдохе. Умиротворение читалось в этом умершем воине. Отмучился. Обрел покой. Но мой дух, был не согласен с усопшим. Я смотрел на лежащего на снегу мужика с осуждением! Как ты мог сдаться? Как посмел бросить свой народ, своих сыновей? Кто будет защищать их? Горечь обожгла мою душу. Хотел открыть рот, закричать, но не смог. Да, я был душой, бестелесным существом, и не принадлежал больше себе. Не мог шевелиться. Говорить. Только взгляд был подвластен мне, давая возможность узревать непривычно серый, безликий мир.

Дух, убитого мной, дикаря, стоял здесь, совсем рядом. Ужас накрыл его призрачное лицо. Взирая на себя со стороны, его широко открытые глаза выражали трагичность, непонимание, и страх пред смертью. Я не мог двигаться, иначе разорвал бы его душу на тысячи кусков. Гнев от содеянного этими варварами, завладел мной. Несправедливо. Лишили всего, и теперь я должен смиренно ждать, вместе с павшим врагом, перехода на ту сторону.

Где же ему, иноверцу, знать про наших богов. Знать о мире Навь, куда путь держат души, после смерти. Ведать, что жизнь в мире Явь, лишь одна из оболочек трех миров. Вот, и стоит, заключенный страхом, и смятением дух варвара.

Слыхал, что боги у этих выродков были. Неправильные, не наши, ни до кого не явившие свой лик. Они придумали своих богов, как придумывают имя новорожденному. Их боги есть ложь! Пыль — перелетающая из уст в уста, дикого народа.

Смочь я, хотя бы, говорить, развлек себя, рассказав, что же ждет такого неверного как он, в мире Навь. Как бы глумились над ним жуткие твари, живущие там. Смеялся бы над его погибающей от страха душой.

В немом молчании, мы продолжали смотреть на коченеющие на снегу тела. Одинокие, неживые, с болью потерь в глазах. И, спустя долгое, как мне показалось, время, впервые я прикоснулся к знакомым чувствам. Ощутил озноб. Дрожь, за которой следовало удивление. Слух вернулся, заполняя пустоту легким хрустом снега, за моей спиной.

Морена!

Богиня смерти и зимы, проводница всех усопших, наконец пришла за нами. Мне стоило в почтении склонить голову, сделать усилие над своим эфирным духом, но, как прежде, оставался бездвижным пленником. Когда она прошла мимо, почти коснувшись моего плеча, я не смог отвести своего невежественного взгляда.

Босая, почти нагая. Тонкий стан покрывали белые прозрачные ткани. Она ступала лениво, демонстрируя в каждом движении легкость, изящество, танец. Лицо и голова были покрыты вуалью, похожей на паутинку. Черные волосы, переплетенные в косу, спускались до самых бедер. Кожа ее казалось нежной, но, до странности, бледной. Остановив свой шаг, поравнявшись с духом варвара, она вытянула руку вперед. Еще раз я убедился в белоснежности ее кожи. Длинные пальцы, с черным напылением на длинных ногтях, коснулись чужой души. Дикарь, в глазах которого застыл испуг, дернулся, и превращаясь в дым, растворился. Дух отправился в мир Навь. Тело его в миг посинело, потеряв последнюю связь с душой.

Морена сняла ткань со своей головы, и без призмы вуали, обернувшись посмотрела на меня. Черты ее лица были прекрасны. Маленький нос, черные брови дуги, густые темные ресницы. Белые, без зрачков, глаза, пленяющие своим молочным цветом. Губы, темно-серые, чуть приоткрыты, будто она собиралась что-то сказать. Продолжая глядеть на воплощение смерти в --">