Рейчел Винсент - Смерть Солнечного Садиста

шепнула:

— Я люблю тебя, Кез!

— Я тоже люблю тебя, Люси!

Я оставила дверь приоткрытой и ушла в гостиную. Оскар сидел перед телевизором и опять, опять не делал домашку!

— Что это? — Я упала на диван рядом с Оскаром, который тотчас убрал ноги с замусоренного журнального столика.

— Группа «Сгусток», живое выступление.

На экране худющий тип орал на зрителей, едва размыкая губы, накрашенные помадой цвета запекшейся крови. Напудренное белой пудрой лицо контрастировало с гривой длинных черных как смоль волос.

— Рубен Бенч на гитаре играет как бог! Я тоже выкрашу волосы в черный цвет.

— Размечтался! — фыркнула я. — Мама ни за что не позволит!

Даже если позволит, новый цвет волос вряд поможет Оскару наладить отношения со сверстниками. С интеллектом выше среднего и ростом ниже среднего ораву приятелей не заведешь. Черные волосы чудес не творят.

— Позволит, если пятерку по математике принесу.

— Мечтай-мечтай…

Оскар пнул меня по лодыжке, но прежде, чем я смогла отомстить, дверь распахнулась. Я прищурилась, защищаясь от яркого солнца, и в прихожую влетела мама. У меня тотчас заслезились глаза, но крыльцо у нас крытое, поэтому прямые лучи в дом не попадают, и Люси, самой чувствительной из нас четверых, не грозит опасность, даже если она не ляжет спать до восьми утра.

Мама захлопнула дверь и отряхнула сапоги от снега.

— Простите, ребята, я снова поздно. — Развязав тесемки, мама опустила синий бархатный капюшон, сняла накидку и повесила на крючок слева от двери. — Люси уже легла?

— Да, но если хочешь пожелать доброго утра, думаю, она еще не спит.

— Спасибо, Кез!

Мама скинула сапоги, одернула блузку — в последнее время она поправилась, поэтому многие вещи сидят не так хорошо, как прежде, — бросила сумочку на приставной столик и ушла к Люси.

Через пару минут она вернулась и села на диван между мной и Оскаром.

— Мам, если я в этом семестре получу по математике пять, можно будет покрасить волосы в черный, как у Рубена Бенча? — Оскар показал на телеэкран: теперь Бенч пытался переорать собственную группу.

— Конечно нет! — Мама взглянула на гитариста с легким отвращением. — Это же неестественно! Ты Люси до смерти перепугаешь!

— Уже испугал! — ухмыльнулась я, перехватив мрачный взгляд Оскара. — Он уже ее испугал, сочинив новый конец сказки про Гензеля и Гретель.

— Хватит сказок с жуткими концами, ладно, Оскар? По крайней мере, пока настоящий монстр на свободе…

Ее слова напугали нас с Оскаром не меньше, чем сказка — Люси.

Будильник, как обычно, прозвенел в шесть вечера, я нажала кнопку «дремать», а потом вспомнила, что и сегодня у мамы вечерняя смена. По будням она работает в приемной известного адвоката — отвечает на телефонные звонки и потчует его теплыми лейкоцитами. Значит, мне нужно разбудить Оскара и собрать в школу Люси.

С каждой секундой становилось все темнее. Когда я приняла душ, можно было запросто открыть ставни и разбудить Люси здоровой дозой лунного света. «По дороге включу свет в комнате Оскара!» — решила я.

Через двадцать минут я расчесывала волосы, торопливо шагая в детскую. В соседней комнате ныл Оскар: я швырнула его подушку на пол, когда он попытался заслониться ею от света.

— Люси-и-инда! — негромко пропела я и подошла к окну. Сестренка перевернулась на бочок и натянула одеяло до подбородка. Я подняла шпингалет и открыла ставни — прекрасная лунная ночь встретила бархатной темнотой. — Люси, милая, пора вставать!

Я включила ночник, и моя сестренка нехотя села, хлопая огромными глазищами такой светлой голубизны, что радужка едва выделялась на фоне белков. Я всегда тайком завидовала ее глазам: моя радужка окрашена слишком интенсивно, да и волосы тоже. У Люси и Оскара белые, почти бесцветные кудри, такие же как у мамы, а у меня жесткие русые волосы отца. Смотрюсь в зеркало и каждый раз его вспоминаю. Где его черти носят? Папа ушел от нас три года назад, и Люси почти его не помнит.

— Давай, милая, пора одеваться и завтракать, не то Оскар займет ванную и ты не успеешь почистить зубки.

Люси надела два свитера: на холодильнике мама оставила записку, что к полуночи сильно похолодает. Господи, опять! Я с нетерпением ждала весны, хотя ночи станут короче.

Ну вот, одела — заплела косички — почти разбудила! Я привела сестренку на кухню, усадила на ее любимый стул и достала из холодильника яйца и сосиски. Сосиски я --">