Евгений Таранцев - Промысел Господень: Летописи крови

чего ты меня лечишь. Если я хочу видеть тебя рядом, значит, так и будет.

— Какая самоуверенность.

— В конце концов, за это ты получаешь деньги. Уверена, что твой счет лопается от папашиных кредитов.

— А если он поймет, что мы любовники? Знаешь, устав запрещает мне вступать в интимную связь с пациентом.

— Еще расскажи мне сказку, что я у тебя первая дурочка, которой ты залез не только в мозги.

— Нет, отчего же.

— У тебя есть еще пациенты-женщины?

— Да.

— Ты спишь с ними?

— Приходится.

— Тебе не кажется, что ты еще большая шлюха, чем я?

— Хватит об этом.

— Что? Уязвленное самолюбие? Или боишься, что настучу?

— Хватит!

— Ой, у нашего доктора шары вспотели. Милый, как ты побледнел.

— Мне тоже есть что рассказать, — вырвалось у белого от злости Альберта.

Александра склонила голову к плечу.

— И что же?

— Сама знаешь!

— Ты не посмеешь! Придурок! Как у тебя язык повернулся! Я сотру тебя в порошок.

— Кое-кто многое отдаст, чтобы узнать, что кроется в голове маленькой Саши. — Альберт еще сохранял способность к сарказму, хотя разгорающаяся ссора перерастала в катастрофу.

— Ублюдок! Что ты вообще знаешь?!

— У тебя жалкий вид.

— Имела я твою жалость!

— Хватит орать! Я тебе не холуй! И попробуй только угрожать мне, как тут же твоя тайна, — это слово было сказано с особенным ехидством, — перестанет быть таковой.

Таинственный звонок от очень большого человека. Черный автомобиль с бронированным кузовом и спрятанным под днищем ракетометом. Тихо рычит атомный движок, ксеноновые фары ослепляют. Телохранители в темных очках и с клонированными лицами (профессиональный взгляд медика тут же отметил следы хирургического вмешательства: армированные имплантаты, прикрывающие жизненно важные органы, широкодиапазонные сканеры в хрусталиках глаз, мышечные усилители et cetera). И тихий, убаюкивающий голос хозяина:

— Она больна, доктор, очень больна. Ей нужна ваша помощь.

— Но я не специалист в этой области.

— У меня очень хорошие рекомендации и, я думаю, не в ваших интересах меня разочаровывать.

— Да, конечно.

— Поймите меня правильно, я — отец. Саша — единственное, что заставляет меня держаться за жизнь. А ведь я не молод, гораздо старше, чем вы думаете. Помогите ей.

— Я… конечно… все, что в моих силах.

— Неправильно, доктор. Вы сделаете намного больше. Иначе мне придется сожалеть, что вы не родились мертвым. Ясно?

— Да, но…

— Никаких «но». Надеюсь, вы еще не забыли, что такое деньги?

Альберт лишь кивнул.

— Знаешь, взрослые девушки так себя не ведут.

Саша вспылила:

— Не разговаривай со мной таким тоном, ничтожество! Я тебе не сучка-подросток, бесящаяся от гормонального дисбаланса.

— Отчего же. Я помню, какой ты мне досталась. В твоем ПОЛОЖЕНИИ есть что-то от сексуального созревания. И потом, вся эта хирургическая хрень — пересадка костного мозга, полная фильтрация крови, нейронное кодирование. Мне продолжать?

— Не надо!

Александра сникла. Только что на ней была маска аристократки. Миг, и она преобразилась. Хамелеон поменял кожу. Стала простым уставшим человеком. Но потом искра ее реальной сущности вновь обожгла мозг.

— Как?! — Саша задыхалась от душившей ее ненависти. — Как ты узнал?

— Боишься, что я проник в тайный архив твоей семьи? Я не настолько глуп. Просто я дал сравнить твои анализы одному знакомому хирургу. Он прогнал их через тестер, и программа выявила ряд расхождений, которые трактуются однозначно — искусственное вмешательство в структуру организма.

За стеклопластиковым окном розовым маревом растекался закат.

В порыве ярости Альберту хотелось встать и размазать Александру по стенке, выпотрошить ее, осушить. Вместе с этим разбушевалось его либидо, готовое вырваться наружу, прорвав ткань брюк. От внимания Александры последнее не могло ускользнуть. Она улыбнулась, обнажая ровный ряд зубов, и расстегнула змейку блузки.

Причины, которые свели их в постели, так и остались для Альберта загадкой. Таинственный, непонятный, одновременно привлекающий и пугающий магнетизм, исходящий от Саши? Наверное. Особый блеск глаз, тембр голоса, фигура? Быть может. Однако все это слова, как всегда бесполезные, когда речь заходит о труднообъяснимом, нелогичном, иррациональном.

Саша села на край кровати, абсолютно не стесняясь своей наготы. В свете --">