Натали Эглит - История и сослагательное наклонение

диван… Это была бы моя жизнь, если бы я поступила в питерский вуз?! Не могу поверить, что ЭТО ждало меня после окончания филологического факультета, о котором я так мечтала раньше и так печалюсь сейчас.

Один шаг, чтобы переступить порог. И я стою в залитой солнцем комнате с высоченным окном в эркере. Там же, в эркере старое кресло с «ушами», купленное у старушки-соседки, коренной петербурженки, которая будучи в преклонном возрасте уезжала к сыну и не могла забрать все свои вещи. Еще у нее я купила старинный секретер, потрескавшийся, с плохо закрывающимися ящиками. В подарок она отдала тяжеленный шкаф и несколько фотоальбомов. В кресле, под пледом дремал Финик. Сына библиотечной кошки я получила в нагрузку к списанным книгам – томикам Цветаевой и Хармса. Забавно, но оказывается, я неплохо устроилась! С другой стороны, и шкаф, и кресло, и книги получили вторую жизнь в той же питерской коммуналке.

Привычным жестом я вытащила из буфета блестящий чайник и пошла готовить себе полдник. Чайник не электрический, потому что кипятить воду на кухне интереснее. Там можно встретить соседа дядю Толю, отсидевшего в советское время за фарцу и до сих пор имеющего полулегальные возможности достать что угодно. И Зина-балерина, девчонка из-под Калуги, танцующая, ой, простите, служащая в Мариинке (пока в кордебалете, но она верит, что однажды станет звездой и я в нее верю) тоже приходит на нашу кухню, чтобы выпить свой зеленый чай и понюхать мой бутерброд с колбасой и сливочным маслом. На кухне неудобно готовить только когда там зависает Эммануэль, 80 года рождения. Год указан совсем не случайно. Эммануэль мулатка, память об Олимпиаде-80. Она мама 4 детей и жена слесаря НПК Морсвязьавтоматика. Обычно, если она на кухне, то заняты все 8 конфорок двух газовых плит. Но в середине дня тут тихо, я делаю чай и иду в свою комнату. В окно виден шпиль Адмиралтейства и бесконечные серые тучи. Стола у меня нет, зато есть широкий мраморный подоконник. За годы учебы я научилась сервировать на нем завтраки-обеды-ужины не хуже чем в ресторане. Завтра по плану открытие моей выставки, я увлеклась скетчами и выпустила несколько книг с собственными иллюстрациями. После – девичник в Петергофе.

Голова шла кругом от всплывающих подробностей моей новой жизни. Знакомые, друзья, работа – все отличалось на 180 градусов. Достав деньги из заначки я отправилась в Глобус гурме. Я ехала в метро и предыдущая жизнь казалась сном. Честно признаюсь, не очень счастливым. В гастрономе я купила сливок, бутылку любимого сухого вина, чиабатту, овечий сыр и греческие оливки. Лобстера заказала там же с доставкой на дом.

Ночь была долгой и сказочной. Я смотрела, как садится солнце, заливая питерские крыши малиновым кули. Мы с Фиником чокались бокалами и честно делили лобстера и сыр. Я смотрела на звезды и листала фотки из своих отпусков – Италия, Испания, Нью-Йорк, мой любимый Нью-Йорк… Спать не хотелось и в окне уже показался рассвет. Он раскрасил крыши в цвет сочного лимона. Я не рискнула взять с собой ноут с фотками, только альбом с рисунками и фломастеры. Погладила кресло. И бросила мяч в дверь. Не было никаких особенных эффектов, просто радужные круги на поверхности высоченных створок. И вот я снова стою под балконом пятиэтажки советских времен.

Идея нацепить на Финика шлейку была удачной, но сливок в рационе кота должно быть меньше. Я еле доперла до квартиры пакет, кота и художественные принадлежности. Семейный вечер в тот летний понедельник оказался очень насыщенным. Все-таки, замужней женщине лучше предупреждать о том, что она планирует задержаться до двенадцати ночи. И что придет не одна – тоже. А в остальном все прошло нормально. Финик снизошел до роли всеобщего любимца, муж немного обиделся, что я скрывала о него свои художественные таланты, дети обрадовались ужину в Макдональдсе. Ну, и мне пришлось взять пару отгулов, чтобы отоспаться. И чуть не забыла, послезавтра у меня открывается выставка, ведь я отлично рисую скетчи.

--">