Андрей Александрович Васильев - Грани сумерек

глаза — Долг твой передо мной закрыт.

— С чего бы? — удивился я.

— Подумай, может догадаешься — буркнула девочка — Да, и с Пухеей я сегодня повидалась. Она готова тебе помочь, готова излечить того, на кого ты укажешь, но взамен ей нужна другая жизнь. Человека за человека, по-другому она не согласна помогать. Но я сразу тебя предупреждала, что так будет. Само собой, вина за смерть того, другого, на тебя ляжет, не на Пухею. Тебе за него за Кромкой отвечать придется.

Не скажу, что меня это сильно пугает, поскольку это не первое пятно на моей совести. Другое хуже — некого мне Пухее отдать покуда. Недоброжелателей полное лукошко, но неприязнь, пусть и обоюдная, еще не повод для того, чтобы их на тот свет отправлять. А вот врагов живых не осталось. Одни мертвые.

Да и Отдел не дремлет. Ну, как пронюхают, что эдакий чендж сделал? Не то, чтобы я с ними прямо очень конфронтации боялся, но мы сейчас вроде как одно дело делаем, и друг другу взаимно полезны.

— Печально — я вздохнул — Но все равно спасибо за ясность, внесенную в вопрос.

— И еще совет — Мара убрала симпл-димпл в карман, давая мне понять, что беседа, по сути, закончена — Уезжай из города на несколько дней. Сегодня уезжай. Сейчас. В деревню уезжай, где твой дом стоит.

— В принципе, я так и собирался поступить. Замотало все в городе, хочу на природу отбыть. А в чем, собственно, дело?

— Навь населена теми, чье время закончилось. Ты не такой. Ты — живой. Туманы запомнили тебя, ты оставил там свой след. Не навсегда, ненадолго, но оставил. Кто знает, что из этого может выйти? Лучше поостеречься.

Сказала мне зараза маленькая напоследок эту гадость и покинула балкон, а с ним и квартиру. Вот сиди и гадай — чего конкретно надо поостеречься, о чем речь? Может, она имеет в виду что Великий Полоз каких-то охотников на этот след настропалит за немалую награду, а, может, то, что мне Навь сниться повадиться в городе каждую ночь. Ну, или день, исходя из указанного выше графика моей жизни.

В любом случае, гадать что да как я не стал, шустро собрал вещички, после выставил из дома сонную Маринку, заверив ее в том, что это именно она меня поимела, а не наоборот, велел Анатолию сообщить окончательно запропавшей Жанне, где именно я нахожусь, да и покинул Москву. Мало того — я еще и телефон еще в электричке отключил, рассудив, что все меня достали.

Первые два дня я отсыпался и отъедался, игнорируя то и дело мелькавшую за забором бабку Дару, а на третий, ближе к ночи, направился к реке, решив пообщаться с Карпычем да дядей Ермолаем о всяких разностях. В том числе о трех вещих птицах из славянского фольклора и о существе, носящем имя Великий Полоз.

— Может, оно и так — согласился я с точкой зрения умудренного жизнью водяника — Тут для себя-то не всегда решишь, как оно лучше, что о других людях говорить.

— Ведьмак, пошли купаться — предложила мне Аглая — Обещаю, топить не стану! Просто поплаваем вместе!

— Не, вода холодная — отказался я — Вот через месяцок, как она прогреется как следует, тогда уж…

— Да не бойся — хмыкнул Карпыч — Если желаешь — искупнись. Ничего с тобой не случится, обещаю.

— Правда неохота — я поворошил угли палкой — А можно еще спросить об одной вещи?

— Экий ты пытливый — притворно сдвинул зеленоватые брови водяник — Ну да уж ладно. Спрашивай.

— Великий Полоз — он кто? Говорят, что змей и что золото любит. Но это ведь не все? Есть же что-то еще?

— Про Великого Полоза не у него надо спрашивать — на мое плечо опустилась тяжелая рука — Про него со мной надо разговаривать, ведьмак.

Глава 2

— Да что б тебе! — сплюнул на прибрежный песок Карпыч — Напугал, дерево ты трухлявое. А на Ляксандре вон, вообще лица нет!

— Ну, не то, чтобы совсем нет — произнес я — Но ты больше так не делай, дядя Ермолай, пожалуйста. У меня запасные штаны, дома, конечно, есть, но до него дойти еще надо. А тут застирывать как-то неловко. Вон, Стешка меня засмеет. Засмеешь, красивая? Ведь так?

— Вовсе нет — прощебетала русалка — Всякое бывает. У меня тятенька на каждый праздник напивался так, что непременно портки обделывал, когда после под телегой отсыпался. Я привычная.

— А перед тем тебя да твоих сестер лупцевал, да так, что ты в семнадцать лет от такой жизни пошла, да и утопилась — невесело усмехнулся Карпыч.

— Не потому утопилась — улыбка сползла с лица Стеши — Не из-за его кулаков. Да ты, батюшка-водяник, сам знаешь все.

--">