_Merryland_ - Дом из ста детей

болит голова. Как долго Вы будете пытаться обрести бессмертие, рожая и убивая невинных младенцев?

В комнате знатно похолодело. Всё веселье ушло с наших лиц.

– Я не испробовала все существующие варианты.

– А что произошло с отцом этого?

Я провела острым ногтем большого пальца по шее.

– Там было много фиолетовой крови.

– А что дала взамен на его семя?

– Свой певчий голос, – просто сказала я.

Он чуть не уронил трубку.

– Анастасия…

– Мне он не был нужен. Все произведения были скучнее некуда. Зачем голосу зря пропадать? – откровенно заскучав, я начала рассматривать свои ногти.

– И это всё ради бессмертия?

– Если я не обрету его, то хотя бы умру необычно: родив сто детей и умерев от рук столь разных детей, – раздраженно вздохнув, я посмотрела на его удивленное лицо. – Перестань трепать языком и покажи мне моих детей.

– У меня нет места для еще троих детей, Ана.

Я вытащила из сумки мешок бриллиантов и кинула ему на стол.

– Найди его для меня. Мои дети будут замурованы все вместе. Я не разделю их, Адан.

Его нахмуренное лицо озарила лучезарная улыбка.

– Конечно, chérie. Ради моей бывшей жены я сделаю что угодно. Пойдем-пойдем. Детки ждут свою матушку.

Он резко встал, развернулся, отодвинул книжные полки в сторону. Подошел ко мне, взял за руку и повел по проходу, освещенному свечами.

– Почему нет лампочек? Уже конец столетия, а ты до сих пор застрял в XV веке.

– Моя матушка всегда говорила: «Мертвые не любят свет. Тогда они выходят к нему», – он остановился и зажег еще две свечи. Перед нами была белая неровная стена. Я прекрасно была осведомлена, что за ней находятся еще две. – Мы пришли.

Я погладила живот и прошептала, не отводя глаз от стены:

– Поздоровайся со своими братьями и сестрами, малыш. Скоро ты присоединишься к ним.

Глава 3

Франция, Монпелье

Наше время

– Просыпайся, – слышу я голос в голове.

– Я сплю, – бормочу я.

– Мои дети ждут меня. Вставай! – в голове проносится визг, переходящий в крик.

Я резко открываю глаза и недовольно вздыхаю.

Я всегда знала, что во мне кто-то живет. В определенные моменты жизни я воспринимала людей совсем по-другому, слышала отголоски другой эпохи или раздумья другого человека. Меня водили по врачам и гадалкам. Выяснилось, что с научной стороны это признаки биполярного расстройства, а с мистической – прошлая душа не ушла из тела, в котором я родилась. Она пытается ужиться во мне, но я подавляю её. Когда я слаба, эта душа выходит на свет и завладевает телом, которое принадлежало ей много веков назад. Есть одно «но»: я всегда помню, что она творит.

Этой ночью я переночевала у родителей. Самое непростое решение в моей жизни.

– Ну, скажи мне. Зачем тебе дом, когда есть наш? – спрашивает мама, наливая сок.

– Потому что я этого хочу.

– А замуж когда, а? Тебе уже 26 лет. Я хочу твоего счастья.

– Я счастлива одна, ма.

– Нельзя быть счастливой без мужа и детей, Рена, – недовольно бурчит мама.

Я в середине своей трапезы, когда спускается папа. Мама сразу подходит ко мне и пихает в бок.

– Иди принеси ему стул, – шепчет она. Но фишка в том, что она не шепчет, как она думает, а говорит довольно громко, чтобы услышал папа и решил: «Черт, какие у меня хорошие жена и дочь. Заботятся обо мне во вред себе». В этом проявляется другая фишка – мой папа пофигист.

– Не надо. Пусть ест. Я сам говорит он.

– Пересядь, Рена, – говорит мама, так как я – о Боже! – сижу во главе стола.

– Пуст сидит на месте, Сара. Я в порядке.

Ты-то да, но не она, – хочу сказать я, но встаю из-за стола.

– Спасибо, я всё.

Я поднялась наверх, но, оказалось, мать последовала за мной.

– Ты что делаешь? – шипит она, закрывая дверь.

– Я что-то сделала не так?

– Почему встала и ушла? Сейчас твой папа подумает, что он тебе неприятен. Ты этого хочешь?

– Нет, – просто отвечаю я, видя ликование в её глазах.

– Тогда спускайся вниз и поешь.

– Я не хочу.

Она поднимает руку, но я быстро её перехватываю.

– Мадам, моя маменька никогда на меня руку не поднимала, даже когда узнавала о моих гнусных деяниях.

А вот и она. Анастасия. Прошлая душа.

Глаза моей матери расширились от испуга, доставляя мне наслаждение.

– Мадам?..

– Кто… кто ты?

– Я столько лет в теле Рены, а Вы до сих пор не узнаете меня. Это удручает, – мои губы расплылись в улыбке, и Анастасия крепче сжала мамину руку. – Вы нас задерживаете, мадам. Извольте уйти.

Не дожидаясь её ответа, --">