Евгений Владимирович Мошков - 19-ое 812-й год

Только отдаешь?

– Не тяни время… Твое оружие кричит, хоть лишь мы его можем услышать! Оно угрожает мне. Утихомирь свой чертов меч!

Кромка сверкнула, Эмили пропала во вспышке света. Она похитила силу Пьера… Вернулась из отражения на золотой цепи, что удерживает пиджак беса! Незатейливо, в прогибе назад, успела коснуться пальцем лба своей добычи. Апокрис согнулся во внезапном приступе мигрени, резко начали отслаиваться слои кожи и выпадать зубы. Старели кости, слепли глаза. И могущество загробного мира с трудом сдерживает распад!

– Отца зачем убил? Нет, я же сама понимаю… Наверное, оскорблял и не признавал? Какие мелочи! – вновь она сделала надрез, теперь пройдясь по всему предплечью. – Ты такой не состоятельный? Не смог признать себя сам?

– А ты?.. – бес пытается вернуть зрение, восстанавливая через мир духов повреждения.

Девушка начала покрываться какими-то черными кляксами, её иссыхающее тело всё больше принимает облик самой смерти.

– Мне просто захотелось.

У неё даже не было причин?! Точно, как и сейчас – она напала из скуки, просто чтобы ощутить вкус жизни. Ужасна… И Апокрис мог быть таким же. Или всё же стал таковым?..

По берегу разошелся красный туман, скрывая в себе любые отражения или видимость к отступлению. Казалось даже, что противники перенеслись в другой мир, откуда выберется только победитель.

– Ты ещё не лишился рассудка, – говорит Проверяющая ото всех точек густого пространства. – Внятная речь пока сохранена, но болезнь прогрессирует. Я знаю, это ведь шизофрения? Могла бы и вылечить тебя, всего касанием!

– Это не болезнь… Дар!

– Ещё не поздно. Пока ты не вошел в потусторонний мир полностью, я могу помочь тебе. Или же…

В шею, сонную артерию, вцепились клыки. X-4 даже нападает, подобно дикому зверю! Повалила беса на спину, утапливая в луже крови. Даже в океане… Красная жидкость из неоткуда заволокла побережье. Находясь сверху, Эмили вгрызалась в плоть жертвы и вырывала мясо ошметками. Ударом трости Апокрис попытался сбить Проверяющую, но то растворилась в тумане!

Хватаясь за горло, еле поднялся. Восстановить не удается, дыхание перехватило. Раздался удар гарды о ножны, всю пелену и кровь вокруг затянуло в энсис чертовки. И она приняла прежний, соблазнительный облик.

Подошла, схватила за волосы и швырнула к колючей проволоке.

Апокрис влетел в столб, множество дланей из кости и плоти принялись опутывать нечисть в острые нити металла.

Рядом ни одного разумного существа, которым можно было бы восполнить силы и хотя бы попытаться сбежать! Сумасшедшей, ещё более обезумевшей нежели Апокрис, ничего такого не нужно – она наращивает плоть, удерживая пальцами очередную сигарету.

– Даже развлечь не смог… А с виду такой душка! – она коснулась обеими руками щек жертвы. – Ну? Каково было? Указать им всем, какие же они на самом деле… Жестокие, злые, готовые рвать друг друга. Ты даже своего желания не исполнил, только шел по их стремлению о саморазрушении.

Пьер не мог выдавить и слова из себя. От касания его поразили все чувства разом, сплетаясь ужасающим парадом в агонии каждой клеточки тела: эйфория, боль, жалость и страх, миролюбие и отчаянная ненависть. Проверяющая каким-то образом вызвала весь этот кошмар!

Связанный колючей проволокой, Пьер истекал кровью и смолянистым темным естеством. Пошевелиться невозможно, силы и воля покинули тело молодой нечисти.

Внезапно ведьма сблизилась, поцеловала Апокриса в грубы. Его сковал паралич, каждая частичка умирающего организма взвыла от боли и, одновременно, потаенного удовольствия. Такого, которого просто не существует в природе; противно порядку вещей в загнивающем мире.

– Ночь ещё молода! – щелкнув бензиновой зажигалкой и достав полулитровую емкость с горючим из-под плаща, Эмили посмотрела в глаза добыче. – Полагаю, начальство не будет против, если мы ещё немного пообщаемся? Как же нравится вкус поражения на твоем языке…

Пахнущая жидкость полилась на пленного, вспышка подожгла. Огонь мигом охватил всю нечестивую плоть. А Проверяющая подкурила новую сигарету о пожар, бьющийся в мольбах о пощаде.

– А если… скажем, глаз? – она со всей твердостью и желанием вырвала глазное яблоко беса, сунула ему в пасть. – Я же сказала: ночь ещё молода!..

--">