Дмитрий Лим - Спасти род Романовых: Первокурсник 2

Первый выброс цепи — я парировал клинком, и очень пожалел об этом. Отдача в руку была слишком тяжелая, но оружие я удержал, а вот лицо этого урода исказила злобная ухмылка.

-— Ты даже клинок держать не в силах. Сдайся, и я убью тебя быстро.

«Ишь как заговорил…»

Исправившись, я встал в атакующую стойку, и сделал резкий выпад вперед, стараясь уколоть противника. Но нихера.

Этот выродок тупо не давал мне сократить дистанцию до прямого удара постоянно выдерживая меня на расстояние двух метров, парируя или отталкивая меня своей цепью.

Дальше, произошло очевидное, небольшая побрякушка, которую до этого я видел на его цепочке, преобразовалась в шипастый шар, который, как ни странно, горел. Размахивая цепью перед своими ногами, он создавал самую настоящую в стену огня, которая, обжигала меня.

-— Праведный огонь, -— улыбался он, -— Попробуй пройти, некромант.

А я что? Я же на половину живой, наполовину мертвый, не сотрет же меня в порошок?

Он попросил — я сделал, и воткнул в его живот клинок, прокрутил пару раз, и попытался поднять его выше в теле, но он уже отпрянул.

Макса недоумения отразилась на его лице, а я лишь криво улыбнулся и попытался задеть его снизу, махнув клинком, пригнувшись.

Генрих, понимая, что я не простой соперник, опять сократил дистанцию и начал раскручивать цепь перед собой, создавая некоторое подобие огненного смерча, от которого я уже не смог отвернуться.

Резкий «прогрев» тела, когда я оказался в центре этого смерча, моментально сжег волосы по всему телу, а обожженная кожа воняла гораздо менее приятно, чем казалось.

Щит, который смог поглотить смерч лишь частично, потрескался, и казалось, словно собирался вот-вот пропасть.

Силы покидали меня, как и мана. Белый клинок в руках, испарился, и вернулся в прежнюю форму золотого быка, который только и ждал моей команды.

-— Так ты выглядишь более естественно, -— раздался голос Генриха, -— Безволосая, обожженная кукла, которая — вот-вот, превратится в прах.

-— Рот закрой, полудурок, -— рявкнул я в ответ, пытаясь вернуть быка в клинок.

Увы и ах, у меня ничего не выходило. Сил не было от слова совсем.

Сколько же энергии потратил мой щит, когда спас меня от смертельного урона?

Чувствуя в ногах трясучку и слабость, очень нехотя, но я упал на колени, тяжело дыша, упираясь руками в песок.

Попал на метку.

Меня откинуло назад, где я попал на еще одну ловушку, и вновь — озарил пространство прекрасным полетом своего бренного тела.

Так, «попрыгал» еще раз десять, пока чуть ли ни замертво упал на спину. У меня почти полностью пропал звук и слух.

Из последних сил вновь встал, и упал на колени, стараясь хоть сколько-то держаться, сам не знаю зачем.

Прямо передо мной послышался очередной взрыв, и я поднял голову. Бык. Который только что принял на себя весь последующий урон от цепи, погиб. Его перерубило напополам.

«Интересно, даже после такого, он сможет воскреснуть? Или, все-таки есть урон, который фамильяр не сможет пережить?»

Сквозь кровавую пелену в глазах, я увидел, как противник приблизился ко мне вплотную, и дальше -— ударом ноги в плечо, опрокинул меня на спину, и наступил на правую ладонь, как будто, пытаясь затоптать метку.

-— Мда, -— начал он, -— Некромант без метки, без своих сил… Как жаль, что твоя жизнь все решила за тебя. Ты слаб, тебя даже неприятно убивать.

Руку я больше не чувствовал. Он отдавил все, что мог, и казалось, сломал пальцы. Но этой боли я не почувствовал, как и, впрочем, все до этого.

Это ли не способность некроманта? Кто знает…

Чувствуя, что на глотке что-то сжалось, я открыл глаза, и Генрих меня поднял, держа за шею на вытянутой руке.

-— Что скажешь перед смертью, Быков? — громогласно спросил он, не снимая с лица противную ухмылку.

Всего несоклько секунд подумав, я нагло улыбнулся, и прошипел в ответ.

-— Золотое правило арены номер один: Сразу добивай врага, а не болтай.

И воткнул ему под челюсть черный клинок, пробив голову. Конец орудия выходил из его черепушки, и ничего, кроме удивления на его лице не отразилось. С таким вот раскрытым ртом он и завис.

Его тело, словно мешок с дерьмом, плюхнулся на песок, а мои силы, почти окончательно покинули мое тело. Я упал рядом, прямо в лужу крови, которая еще не успела впитаться в белоснежный песок.