Дмитрий Миронов - Попытка

голову. Было грустно и неприятно чувствовать, что я не в состоянии ничем помочь животному.

В доме было тихо, даже привычно негромко жужжащий телевизор не мешал слышать шорох бьющихся в окно снежинок.

Мысли были вялыми и серыми, как сегодняшний день, с его покрытым облаками небом. Я просидел так довольно долго. Потом не спеша поднялся, зашел на кухню, постоял там возле плиты, бессмысленно глядя на коричневую эмаль, затем снова вернулся к дивану.

Есть не хотелось совершенно. Сидя напротив телевизора я привычно положил руку на большую неподвижную голову кота. На экране появился лев, зевнул и лениво поднявшись, ушел из кадра. Камера последовала за ним, показывая пейзаж явно африканского вида.

В этот момент под пальцами моей руки, лежавшей на голове Барса, раздался слабый хрустящий щелчок, какой бывает у лопнувшего спелого арбуза, и почувствовалось какое-то изменение под лежащей на голове кота рукой. Я убрал руку, но ничего особенного под ней не увидел.

Пришлось встать и зажечь торшер, все-таки погано было сегодня на дворе, темно, а в квартире – вообще сумерки. С появлением уютного освещения в комнате стало намного приятнее, и я вернулся на диван. Наклонившись над кошачьей головой, я внимательно вгляделся в загривок животного, в то место, где лежала моя ладонь. Слегка раздвинув шерсть я обнаружил на коже вертикальную трещинку, длиной около пяти сантиметров. Она проходила между ушами Барса и была незаметна под прикрытием кофейных волос. Странно. Я раньше ее не замечал. Да и не было у него на голове такого. Уж сколько раз я поглаживал кота по голове, не мог не заметить… Поранился он что-ли где-то? Да нет, непохоже это на рану.

Я осторожно развел шерсть и слегка потянул кожу возле трещинки в стороны, чтобы убедиться, что это не рана, а обычная кожная складка, так причудливо разместившаяся на кошачьей голове. Кожа с легкостью подалась и последовала за моими пальцами, расширив разрыв на добрый сантиметр.

Барс даже не шелохнулся. Все так же он лежал, прикрыв глаза, и только дыхание поднимало и опускало его бока. Я наклонился ближе к рукам, чтобы увидеть, что происходит. Ничего особенного в разрыве кожи не обнаружилось. Такой- же кофейный цвет влажно поблескивал в проступившем из под разрыва кожи участке, как и окружавшая его шерсть. Я попытался потянуть дальше, расширяя непонятную трещину, и она послушно расползалась в стороны, открывая под собой розово-коричневую подкладку. Я остановил себя, и выскочив на кухню, нашел там большой полиэтиленовый мешок, припасенный мною из-за своих больших размеров, после чего вернулся в комнату и переложил Барса на мешок, закрывая таким образом диван. Теперь дело пошло быстрее. Я медленно отводил кожу все дальше от точки разрыва, и она легко снималась со своего места, как выворачивающийся носок снимается с ноги…

Под сползающей кожей была влажная короткая шерсть такого же цвета, как и на прежней, "старой" коже, и под ней розовела… другая кожа?..

Мне пришлось остановиться. Стало жарко, и было не по себе. Руки слегка тряслись, и я снова вышел в кухню, оставив Барса в покое. Он по-прежнему не двигался. Машинально я достал с полки пачку сигарет и закурил, пуская дым в открытую форточку.

– Что мы имеем с гуся?..- Я не мог понять, что произошло, и выбрал обычную для себя тактику, заключающуюся в том, что при любых неясных ситуациях нужно взять небольшой тайм-аут.

Обычно во время такого перерыва я успокаивался и мог начинать соображать в нужном направлении. Так произошло и сейчас. Сигарета позволила слегка отвлечься от увиденного, и переключила мысли в нужное, как мне казалось, русло.

– Ну, прежде всего, коту не больно. Это видно невооруженным глазом. Даже дыхание не выдает ощущения болезненности, я это отчетливо вижу. Зато как теперь быть с тем, что я начал? Скорее всего, придется дойти до конца. Здесь не операционная, и разорванную кожу не сшить. А хоть бы и можно было, я все равно не смогу этого сделать. Несмотря на то, что прерванное действие было не слишком приятным, нужно его завершить. Да, и не забыть одеть перчатки, мало ли что…

Мне пришлось перерыть все кухонные ящики, прежде чем нашлись тонкие рабочие перчатки из латекса. Натянув их на руки я вернулся в комнату. За время моего отсутствия ничего не изменилось. Горел торшер, освещая угол комнаты и диван, с лежащим на нем Барсом. Я сел на диван и принялся разглядывать последствия своего рукоблудия.

На затылке кошачьей головы кожа --">