Пётр Николаевич Жгулёв - Страж перевала. Книга первая

новые и новые сущности, пусть и куда более слабые. Но они отвлекали внимание и силы. Маги ослабили защиту холма, спеша устранить непосредственную опасность и этим воспользовался второй отряд. Воздух у подножия подернулся рябью и появились десяток орков, увешанных артефактами — десяток старейших шаманов из проигравших кланов, покупающие этой атакой жизнь своим соплеменникам. Они не жалели сил и заряда родовых артефактов.

Титанические взрывы буквально подкинули холм в воздух. Земля разошлась, чтобы через секунду сомкнуться над изуродованными телами. Ветви молний добивали немногих уцелевших. Сотни мелких духов — падальщиков торопливо выпивали беззащитных раненых…

Но и этого было недостаточно для того чтобы преодолеть самые могучие артефакты империи. Дарий вполне мог выжить, но не успел среагировать на новую опасность, добивая очередного врага. Мощь императора неизмерима, однако нужно уметь правильно распорядиться этой мощью. Защитные пологи рухнули на считанные секунды и вспыхнули вновь, защищая уже мертвое тело. Император погиб, так и не узнав что его мечта сбылась и в летописях позорное прозвище Милосердный не прижилось. Ведь помимо милосердия есть и более позорные вещи, а у богов подчас странный юмор…

Шаманы потратили все что имели и без сил опустились на траву. Бежать им всеравно было некуда. Со всех сторон враги, а сил открыть портал уже не осталось. Неважно. Дело уже сделано, и их кланы будут прощены. Когда копыта подоспевшей конницы стоптали убийц, было уже поздно. Армия и империя были обезглавлены.

* * *

— Император, император убит! Бежим братья, всех ведь порубят! А…

Первый крик оборвался на полуслове, ратник отвлекся и был моментально зарублен ближайшим орком. Вопль должен был бессмысленно потонуть в грохоте железа и хрипах раненых, но судьба распорядилась иначе. Шансов вызвать панику было не так много, кричащего услышали всего c десяток соседей, и лишь единицы рискнули бросить мимолетный взгляд назад. Туда где над холмом со вчерашнего дня развевалось большое знамя — символ присутствия императора на поле боя. Знамя исчезло!

— Император бежал! Мы разбиты! — новый крик был куда более правдоподобным и от этого ещё более страшным. Простой ратник видит лишь узкий участок боя, да врага перед собой и до самого конца не знает, кто именно берет верх. Что толку, если твой отряд побеждает, когда остальные давно разбиты? Кто знает, не обходят ли с флангов все новые тысячи врагов, чтобы отрезать тебе путь к отступлению? Быть может все уже потеряно, а ты не знаешь? Этот страх неизбывно присутствует у любого, как бы храбр он не был. Но одновременно присутствует и надежда что где-то в другом месте враг уже бежит и скоро придет победа, отдых и награды. Нужно лишь продержаться ещё немного!

Присутствие генерала усиливает эту надежду, ведь полководец видит всю картину и первым узнает, когда дело плохо и пора спасать жизнь. Как присутствие на поле боя самого императора — твердая гарантия того что дела идут нормально, так и бегство — верный признак поражения и страшный удар для морали любой армии.

Кевин находился в стороне и за деревьями не видел ставки императора. Далекие взрывы и всплески магии с той стороны не беспокоили. На войне всякое бывает. Не слышал он и панических криков солдат, поэтому когда ещё минуту назад стройное войско заколебалось это стало неожиданностью. Тысяча, которую его круг прикрывал от атак шаманов, внезапно прогнулась и подалась назад. Линия щитов неуверенно задрожала.

Крики распространялись волной, напоминая круги от брошенного в озера камня. Только эти круги и не думали утихать, сея панику. Лишь редкие группы ветеранов сумели сохранить хладнокровие, зная что бежать бессмысленно. Большинство же слишком хотели жить. И это инстинкт говорил им одно — спасайся. Офицеры какое-то время ещё пытались успокоить подчиненных, но многим не хватало уверенности в своих словах. Тычки и угрозы сержантов почти не действовали.

А затем минутную слабость заметил и противник. Орчьи сотни пришли в движение и ударили с новой силой, игнорируя усталость. Подошли пешие сотни резерва. Из леса, где располагалась ставка Вождя, вылетели две сотни зеленых всадников. Достигнув сражающихся, они сходу кинули лошадей на копья. Их удары разметали строй в нескольких местах сразу, но легионеры всеже попытались восстановить стену щитов. Хваленая дисциплина удерживала --">