Ольга Романовская - Чужие воспоминания

затянулся, да и царапина на щеке побледнела. Но повязку с лечебной мазью наложить всё же стоит.

Покончив с врачебными процедурами, я решилась рассмотреть его: не каждый день маги попадаются, тем более, тёмные, их в Лайонге днём с огнем не сыщешь.

Мне раньше казалось, что все, кто имеют дело со смертью и детьми ночи, стары и уродливы. Мой маг был не такой, вовсе не грозный, на вид — так обыкновенный человек. Средних лет, тёмноволосый, но не брюнет, даже симпатичный. Нос с горбинкой.

Узнать бы ещё, какие у него глаза, впрочем, зачем? Я с ним никаких отношений завязывать не собираюсь.

А кольцо у него интересное: из сплава белого и желтого золота, с двумя чернёными рунами.

Убедившись, что маг устроен с максимально возможным комфортом, я перебралась на кровать, задула свечу и погрузилась в объятия сна. Присутствие постороннего человека в спальне меня почему-то не тревожило — не в том он состоянии, чтобы к девушкам приставать, а, если что, сплю я чутко и держу нож под подушкой.

Но он приставать не стал, мирно проспал до утра. Я не только встала и переоделась, но и завтрак приготовила до того, как сеньор маг соизволил открыть карие глаза.

Лэрзен

Сначала я решил, что умер. Признаться, мысль об этом не обрадовала — не в том я ещё возрасте, чтобы на тот свет хотелось, но потом, ощутив все прелести похмелья, понял, что ошибся. Голова, словно спелый плод, раскалывалась на части, тело предательски ныло, руки подрагивали, как у эпилептика. А еще эта саднящая сухость во рту, будто в глотке развели костёр.

Мне срочно нужно было выпить, только вот что? И где я оказался?

Последнее, что я помнил — приступ тошноты, заставший меня у крыльца какого-то дома в тёмном переулке. Ах да, переулок, меня же там поджидали и даже ранили. Тогда понятно, откуда у меня дополнительные прелести в виде частичной потери чувствительности. Нет, чтобы она затронула голову — куда уж там, мучает, проклятая, так, что выть хочется. А стонать мне не пристало, тем более, когда на меня смотрят. Кстати, кто?

Кое-как сфокусировав взгляд на молчаливом наблюдателе, я понял, что это девушка. Щупленькая такая, невысокая, из всех женских достоинств — только ноги, стройность, да миловидное треугольное личико. Ни тебе груди, ни бёдер, ни томного взгляда или шикарных волос до пояса — у неё тонкая коса до лопаток. Ладно, мне с ней не спать, так что какая разница! Пусть хоть косая будет.

— Попить принеси, — едва размыкая губы, попросил я.

Интересно, она расслышала, или голос у меня стал тише мышиного писка?

— Вам воды или чего-то другого?

Надо же, сообразила! Впрочем, от меня так драттом разит, что догадается и ребёнок.

Видимо, прочитав ответ по выражению моего страдальческого лица, девушка скрылась за дверью.

Я огляделся, насколько это позволяло физическое состояние.

Ненавижу похмелье, чувствую себя так, будто побывал в руках некроманта, пытавшегося заживо перепотрошить все мои внутренности. Желудок явно не на месте.

Небольшая комнатка. Спальня. Чистенько, но бедненько. Мебели совсем нет, только кровать, столик, стул, сундук, да полочка с парой книг. Книги — это интересно, горожане такими вещами обычно не интересуются.

Меня положила на полу, собственной овчиной шубкой прикрыла — заботливая, мне приятно. И повязку наложила. Не перевелись еще в Лайонге добрые люди!

Девушка вернулась с початой бутылкой вина, налила немного в кружку и протянула мне.

Приподнявшись, с трудом удерживая посуду в дрожащих руках, постукивая зубами по стенкам кружки, я маленькими глотками влил внутрь живящую жидкость. Вроде бы легче, но пытка головной болью продолжалась.

Нужно, позарез нужно мне антипохмельное зелье! Рискнуть, что ли, попросить ее сделать? Но вряд ли у неё нужные ингредиенты найдутся, да и заподозрить что-то может. Не хочу я попасть в таком жалком виде в руки городской стражи, вовек от позора не отмоешься!

— Спасибо, — я вернул ей кружку.

Она забрала, снова куда-то ушла и вернулась с холодным компрессом. Определенно, мне нравится эта девочка!

— Вы как себя чувствуете? — голос немного дрожит, на мое предплечье коситься. Так, да ты, голубушка, никак в курсе, кто я такой? Поэтому такая заботливая.

— Тебе честно? Паршиво.

Раз знает, то мне терять нечего. И я тут же продиктовал ей список того, что следует купить на рынке, а потом, перетерев в ступке, варить на медленном огне с четверть часа, добавив капельку --">