Наталия Gemma - Чернокнижница

ехидное хмыканье Фьориуса, прочитала понравившееся заклинание и принялась ждать.

— Послушай, а я все правильно сделала? — глаза устали всматриваться в рисунок на полу. — Да вот сейчас и проверим, — зевнул наставник. — Если неправильно, поверь мне, ты первая узнаешь об этом…

Только я повернулась, чтобы высказать ему свое мнение относительно его наглого поведения, как он вдруг заорал:

— Мартьяша! В пентаграмме линия повреждена, лови его, гада, лови, уходит!

У меня моментально сработали рефлексы: не думая, что делаю, я размахнулась и со всей немаленькой силы врезала по чему-то огромному, натужно сопящему. Сдается мне, попалась морда. В ту же секунду жуткий грохот падающего чудовища сотряс нашу каморку.

Воцарилась гнетущая тишина. Я приоткрыла один глаз, но поднявшиеся клубы пыли не позволили рассмотреть поверженного монстра, пришлось вытаращить оба. Видимость сразу улучшилась. Фьориус уже находился возле туши, потыкав ее носком сапога, он задумчиво произнес в пространство:

— Ну, чего, он помер.

— Как, помер?! — обалдела я.

— Скоропостижно. Предположительно от удара тупым, слегка закругленным… Руку покажи… С выступающими частями, предметом. Подозреваю, навсегда.

Не успела я пожаловаться на судьбу (как же, мой первый демон, и того угробила!), как наставник меня вновь ошарашил:

— Бери лопату, пошли.

— Кто бери? непонимающе переспросила я.

— Да ты, бери! Не я же! В одну руку лопату, в другую монстра своего, и валим на погост. Его зарыть надо, пока никто не увидел…

— Постой! — завопила я, быстренько приходя в себя. — Почему я всё бери??? А ты не поможешь??

— Мартьяша, наивное дитя… Как наставник, я не могу помогать всяким желторотым (с какого перепуга, возмутилась я, у меня рот нормальный!) ученикам исправлять (или избавляться?) глупые ошибки… Реноме свое уроню. Да и потом, он тяжелый.

С этими словами, Фьориус развернулся и вышел вон. Я оторопело посмотрела ему вслед, но ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. А то еще выгонит из учеников.

* * *

Вечер того же дня, кладбище.

— Ненавижу физический труд! Ненавижу лопату! И земля мерзлая! — шипела я про себя, едва не извергая огонь от злости. Копалось мне хреново. Солнце садилось, а я сумела вырыть небольшую ямку. И еще этот… помер! Как он мог помереть, чтоб его!

Я никак не могла успокоиться.

— Произвол! — выкрикнула я в пустоту. — Издевательство над будущей чернокнижницей! Детей угнетают!

— Мартьяша-а-а-а….Я все слышу, ученица! — Вдруг долетел до меня голос Фьориуса. — Еще одно высказывание такого рода, и ты будешь перекапывать половину кладбища! Нам для занятий как раз свежие кости нужны!

— А я чего…а я копаю, — радостно налегая на лопату, пробурчала я.

Чегой-то я засомневалась в выборе профессии… Ну, слегка так… Может, мне надо было в некроманты податься?

День пятый. Убийственная Убедительная магия

— Мартьяша, пойми, физическая сила ничего не решает! В магии главное сила мысли! — с удовольствием вещал Фьориус, пока мы шли домой по кривому, пустынному переулку нашего унылого городишка.

Я с состраданием посмотрела на наставника. Вроде умный, а такую чушь иногда несет! Ну, вот, аж слушать противно… и стыдно как-то за него, такого неприспособленного к жизни. Но я проявила нечеловеческое терпение: промолчала!

И вдруг из-за угла к нам подваливают двое, вампир и… гоблин, что ли? Раз зеленый? Не, я, конечно, допускаю, что это могла быть здоровенная лагуха-переросток, вон и зенки выпученные, словно страдает многолетним запором, но я никогда не поверю, что в болоте можно так напиться! Несло от зеленорожего так, что вскоре и я почувствовала некоторую нетвердость в ногах.

— Гоните бабки! — прохрипел гоблин, вытаскивая длинные кривой нож.

Я от удивления даже моргать глазами перестала. Ну, думаю, ща мой маг вам ка-а-ак врежет магией! Не то, что уши, все выпирающие части тела отвалятся, а которые не отвалятся, в узел замотаются! Смотрю, а чернокнижник-то призадумался… Наверное, мыслишки тренирует? Ну, чтобы, значицца, они посильнее стали? Углубиться в развитие его теории мне не дал кровосос, неожиданно шагнув ко мне, он насквозь пропитым голосом прохрипел:

— Девка, а ну, иди сюда, я жрать хочу, а ты вон, какая, упитанная да мягкая…

— Ах, ты, бледная погань клыкастая! — оскорбленно взревела я, и от моего крика волосы на --">