Иар Эльтеррус - Витой посох. Постижение

все жилы, а в десять уже должен был находиться на занятиях в Антрайне. Там тоже спрашивали очень строго и, если юноша приходил не подготовившись, сообщали командиру отряда, после чего начиналось настоящее «веселье». После занятий в четыре дня он обедал и возвращался на базу, где снова начинались тренировки и шли порой до десяти вечера, а ведь нужно было еще выучить уроки. Но со временем Кенрик втянулся, ему даже понравилось напрягать все свои силы, выкладываться до конца. Да и результаты радовали. Мало уже было в королевстве бойцов, способных справиться с ним в одиночку. Это не говоря уже о магии, которую он постиг значительно глубже, чем подозревали магистры-визуалы, и не удивительно, с таким-то учителем, как Витой Посох. С каждым днем юноша все больше понимал, что за прошедшие тысячелетия магия деградировала, и сильно деградировала. То, что для Посоха было крайне просто, для визуалов Антрайна оказывалось попросту невозможно. Визуальная магия и в самом деле являлась лишь слабым отголоском истинной.

Посох хорошо учил Кенрика, он очень много нового узнал. Значительно труднее, чем учиться, было скрывать свои знания от наставников, не дать им понять, что он знает и умеет значительно больше них. И те не могли нахвалиться на талантливого студиозуса, не раз говорили ему, что при его таланте надо все силы отдавать магии, а не заниматься всякой чушью, намекая на то, что Кенрик состоит в отряде Невидимок. Но юноша не собирался отказываться от отряда, в котором он, впервые в жизни, почувствовал себя своим среди своих. В среде Невидимок никого не волновало аристократ ты или простолюдин, маг или обычный человек, важно было только каков ты на самом деле, не подведешь ли в бою, можно ли тебе доверить спину. И менять это на паучьи отношения магов Антрайна? Нет уж, Кенрик еще не сошел с ума.

«А ты что думал?… — раздраженно проворчал Витой Посох, подслушав мысли своего носителя. — Я тебе не раз говорил, что маги — одиночки, и каждый ревниво воспринимает успехи другого. Поэтому не светись, не лезь, куда не просят, не показывай, что ты умнее них».

«Ох, как же ты мне надоел своей паранойей…» — простонал Кенрик.

«Лучше быть живым параноиком, чем дохлым оптимистом!»

«Ну-ну… С таким характером, как у тебя, быстро удавят».

«Пусть попробуют! — презрительно бросил Посох. — Многие пытались, да ни у кого не вышло. И вообще, когда мы пойдем искать остальные мои части?!»

«Откуда я знаю, — отмахнулся Кенрик. — Мне как-то не до того. Сам знаешь, что дышать некогда».

«Знаю, — неохотно согласился вредный артефакт. — Взялись за тебя плотно. Я даже удивляюсь, с чего бы это? Уж не заподозрили ли они, что это мы им победу на блюдечке преподнесли?»

«Не дайте Трое! — поежился юноша. — Но вряд ли, а то я давно бы сидел в подвалах варла и общался с их палачами».

«Не считай Мертвого Герцога дураком. Если он понял, что ты мой носитель, то он с тебя пылинки сдувать будет. Ему совсем не нужен во врагах маг такой силы. Тем более, что этот маг изначально хорошо относится к Игмалиону. Только дурак станет превращать его во врага».

«Ну вот, настроение ты мне все-таки испортил, зараза…» — вздохнул Кенрик.

«А это, чтобы жизнь медом не казалась, — довольно хохотнул Посох. — А то ты что-то в последнее время слишком благодушным стал. Слишком расслабился. Забыл, как по лесу бегал, а за тобой пять полков охотились? Гляди, может и повториться».

«Да чтоб тебя! — в сердцах рявкнул юноша. — Только хорошее настроение, так нет же, ему надо все изгадить!»

«На том стоим», — удовлетворенно заявил артефакт и умолк.

Кенрик, недовольно бурча, поплелся дальше, радужного настроения как не бывало. И таким образом беранисов посох доставал его постоянно, не давая успокоиться, заставляя постоянно быть начеку и никому не верить. Юноше страшно надоело иметь тайны от друзей, жить двойной жизнью, строя из себя того, кем не являлся. Но приходилось, вредный артефакт не желал, чтобы другие люди знали о нем. Кенрик, конечно, понимал почему. Слишком печальный опыт был у Посоха. Слишком много раз его носителей убивали, а его самого лишали силы. Вот он и не верил никому. Но как же это безмерно раздражало!

— Кенрик, ты куда? — донесся сзади звонкий девичий голос.

Он оглянулся и улыбнулся при виде Ларики, единственной из их учебной группы в Антрайне, с кем он подружился. Остальные снобы, а так вышло, что в их группе учились сплошь аристократы, с презрением --">