Оливер Боуден - Откровения

потом устроился поудобнее, ожидая, когда боль утихнет.

Мимо него туда-сюда ходили люди, спешившие по своим делам. Эцио было хорошо, и он с удовольствием рассматривал жителей города. Вдохнув запах рынка, раскинувшегося вокруг, он прислушался к голосам торговцев.

– Я люблю этот город, – сказал он сам себе. Дом. Дом. Наконец-то.

Его мысли прервал сварливый голос молодого итальянца, который плюхнулся на скамью рядом с ним.

– Дьявол! Я ненавижу этот проклятый город. Хотел бы я оказаться в Риме! Говорят тамошние женщины… ммм… как спелый виноград. Не то, что здесь. Флоренция! – он сплюнул на землю.

Эцио покосился на него.

– Не думаю, что твоя проблема, это Флоренция, – заметил он, его глубоко задели слова юноши.

– Извини, что?

Эцио собирался ответить, но боль снова скрутила его, он вздрогнул и начал задыхаться. Юноша повернулся к нему.

– Спокойно, старик.

Он схватил задыхающегося Эцио за запястье. Посмотрев на его руку, Эцио подумал, что захват необычайно сильный, а в выражении лица юноши было что-то странное, почти знакомое. Но, скорее всего, ему просто показалось. Эцио встряхнул головой.

– Отдохни немного, – сказал юноша.

Он встал и пошел дальше по улице. Эцио кивнул в знак запоздалого согласия, а потом откинулся на спинку скамьи, разыскивая в толпе Софию. Она оказалась у прилавка неподалеку – покупала овощи. Рядом с ней крутились, играя, Флавия и Марчелло.

Эцио закрыл глаза и пару раз глубоко вдохнул. Дыхание у него выровнялось. Юноша был прав. Ему следует отдохнуть…

София сложила овощи в корзину, когда по спине у нее прошелся холодок. Она подняла взгляд и посмотрела туда, где сидел Эцио. В его позе было что-то странное.

Не желая признаваться себе в том, что случилось то, чего она так боялась, София, прикрыв рот ладонью, поспешила к мужу, оставив детей играть у прилавка.

Когда она подошла ближе, то замедлила шаг, села рядом с Эцио и взяла его за руку. А потом положила его голову себе на плечо и обняла.

Несколько человек с беспокойством посмотрели в их сторону, но в целом жизнь на улице шла своим чередом.

ГЛАВА 92

Позже вечером этого же дня, после того как они вернулись домой, София проводила Макиавелли и вошла в кабинет. Дети уже спали. Она не знала, что с ними будет, когда они поймут, что произошло.

Камин в кабинете давно погас. София зажгла свечу и подошла к столу. Взяла аккуратно сложенную и перевязанную лентой пачку листов и прочитала:

«Меня зовут Эцио Аудиторе. Когда я был молод, у меня была свобода, но я не замечал ее, у меня было время, но я его не ценил, у меня была любовь, но я ее не чувствовал. Лишь много лет спустя я понял смысл всех трех слов. И теперь, на закате моей жизни, он ясен мне как никогда. Любовь, свобода и время… в моем распоряжении их предостаточно, и они являются той силой, что движет меня вперед. Особенно любовь, моя дорогая, к тебе, нашим детям, нашим братьям и сестрам… и к огромному удивительному миру, который дал нам жизнь и наполнил ее смыслом. Бесконечно сильно люблю тебя, моя София. Навеки твой,

Эцио Аудиторе».

--">