Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня

предпочли отравить воду, умертвить саму землю на глубину пустынного корня, только бы не уступить. Их Город как язва, выжженная на теле, причинял постоянную боль и вселял тревогу… как оказалось, не напрасную. Этим смертоносным созданиям оказалось мало мертвой земли, где они осмеливались жить; они захотели расширить свои владения. Перейдя пограничные области, пораженные мусорными растениями, остроухие распылили какой-то новый яд, который, соединяясь с воздухом, накрыл Лес тяжелым туманом. Яд стекал по ветвям и стволам задыхающихся деревьев, убивая саму землю, взрастившую их. И все потому, что остроухим стало мало места для их отвратительных машин…

Карл все никак не мог выйти из оцепенения, переводя бессмысленный взгляд из стороны в сторону. Он не мог понять, почему дети Леса так жестоко расправляются с его садом. Их ненависть к людям была объяснима, но чем же провинились кусты и травы? Терпение Якоба лопнуло и он силком потащил брата к дому; Карл оглядывался, но послушно перебирал ногами. И вдруг уперся, да так, что Якоб чуть не упал.

— Мои цветы! Они… мои цветы!

И, гневно погрозив кулаком наступающим на сад деревьям, оттолкнул брата и пошел прямо вглубь сада.

— Уходите! Нечего вам тут делать!

«Он сошел с ума», — мелькнуло в голове у Якоба. — «Свихнулся со своими цветочками…»

Тут Карл болезненно вскрикнул — земля, державшая его любимые цветы, вспучилась и из нее выхлестнули белесые щупальца корней, и один из нападавших буков заметно приблизился к мальчику. Однако вместо того, чтобы бежать, Карл поправил очки, выпрямился и заговорил так спокойно и уверенно, будто был школьным учителем, а деревья — нашкодившими детьми.

— Ты не понял меня? Уходи немедленно. Вон из моего сада. Иначе я накажу тебя. Ты плохой! И друзья твои негодные!

Что происходило дальше, Якоб увидеть не смог, потому что на его голову обрушился тяжелый удар, и он упал, потеряв сознание. А посмотреть было на что. Поначалу деревья даже не услышали гадкого маленького двуногого и продолжали методично освобождать землю от людских растений, чтобы потом приняться за их же уродливые постройки, а потом и за них самих — если они к тому времени не уберутся сами. Но Карл не отступил. Сам не заметив как, он перестал говорить привычными человеческими словами. Его сознание легко настроилось на ту тональность, в которой он обычно общался со своими цветами; мысли стали четкими, почти осязаемыми… и очень сильными.

Этого нападавшие не заметить не могли; дети Леса приостановились в недоумении — каким образом эта вредоносная ошибка мироздания проникла в святая святых, в их общий ментальный поток, омывающий и соединяющий весь Лес? Мало того, что проникла, она еще и пытается управлять им! А пока они недоумевали и не верили, мысль Карла Брохуса свилась в тугой жгут и хлестнула по ним с размаху, как хлещет кнут пастуха медлительное стадо коров.

Покачиваясь, они на мгновение замерли… и начали отступать. Сначала вопреки своей воле, ропща и пытаясь сопротивляться. Но кнут хлестал все больнее и больнее, он заставил их устыдиться содеянного и, не позволяя думать, приказывал уходить. И они шли — уже безропотно, безмолвно. Их разум оказался бессилен перед волей и разумом мальчика, диктующего им так властно, что сопротивляться не было сил… не было сил…Они уходили, пристыженные, униженные, но совсем не питающие злобы.

А Карл смотрел на них без удивления и уже без гнева; он почти успокоился. Интуитивно мальчик понимал, что этот урок запомнится детьми Леса надолго и вряд ли теперь есть необходимость восстанавливать изгородь и подводить к ней провода.

Карлу Брохусу повезло. В магистрате нашлись умные люди, которые настояли на том, чтобы мальчика оставили в покое и позволили ему повзрослеть. И только когда Карлу исполнилось восемнадцать, его пригласили в город, в небольшую школу для особо одаренных юношей. В неполные двадцать Карл Брохус смог понять природу своих способностей и начал искать себе подобных. В двадцать пять он основал школу ментального контроля растений, которую после его смерти назовут Орденом брохусов. Но до этого он еще очень много успел — обучил не один десяток сподвижников, выяснил, что способности брохуса передаются по мужской линии и наследуются только мальчиками, освободил многие земли от постоянной обработки препаратами, убивающими сознание растений, и сделал фермерские продукты гораздо более похожими на --">